Говорит и показывает искусство. Что объединяет шедевры палеолита, эпоху Возрождения и перформансы

Картина «Брак четы Арнольфини» наглядно показывает, как иллюзорность, символика и сюжет использовались для выражения верности. Это полотно глубоко личное по своей природе и создано для домашней обстановки. Здесь появляется важная точка соприкосновения светского и религиозного искусства. Небольшой размер работы ван Эйка напоминает нам о маленьких религиозных образах, которые делали в Средние века и в период Раннего Возрождения для личного использования и которые можно было носить с собой.

На протяжении всей истории западного искусства существовала традиция писать портреты в честь бракосочетания. До появления такого быстрого и простого способа задокументировать события, как фотография, подобные картины иногда становились своего рода летописью. В них вносили новые элементы и дописывали спустя годы. Мы видим это на картине Томаса Гейнсборо (1727–1788) «Мистер и миссис Эндрюс», 1750 год (рис. 33). Портрет посвящен свадьбе Роберта Эндрюса из поместья Обери и Френсис Картер из Баллингдон-хауза близ города Садбери графства Суффолк в ноябре 1748 года. Присмотревшись, вы заметите, что портрет миссис Эндрюс не завершен. Вокруг ее колена проглядывает слой грунтовки. Вероятно, Гейнсборо собирался позднее добавить в композицию ребенка. В то время художники часто и оставляли место для будущих членов семьи, и дописывали родственников посмертно. Мистер и миссис Эндрюс изображены на фоне природы. Это немаловажно, поскольку брак их был не просто союзом двух людей, а соединением земель и прочего имущества. Есть мнение, что картина посвящена не столько свадьбе, сколько социальному и финансовому успеху этого союза.

[33] ТОМАС ГЕЙНСБОРО. МИСТЕР И МИССИС ЭНДРЮС

Холст, масло. 119,04×69,08 см. 1750 г. Национальная галерея, Лондон

Парные портреты, особенно «Брак четы Арнольфини», эхом отзывались в 1960-е годы в творчестве художника Дэвида Хокни (род. 1937). Иногда он изображал несуществующие пары, а временами – своих друзей в домашней обстановке, как, например, на картине «Мистер и миссис Кларк и их кот Перси», 1970–1971 годы (рис. 34). Пара на холсте – модельер Оззи Кларк (1942–1996) и дизайнер тканей Селия Бертуэлл (род. 1941), на чьей свадьбе Хокни был другом жениха. Перси – один из их питомцев. Композиция картины производит обманчивое впечатление простоты. Как и в случае с четой Арнольфини, изображенные в спальне мистер и миссис Кларк словно приглашают нас и художника внутрь картины. Мы видим символы: лилии, олицетворяющие чистоту, и кота, который из-за природной независимости служит пародией на преданную собачку Арнольфини. Хокни будто вывернул наизнанку традиционную картину в честь бракосочетания. Взять, например, позы. В отличие от супругов Эндрюс мистер Кларк сидит, а миссис Кларк стоит. Свет из окна в центре комнаты бьет в глаза зрителям, так что фигуры оказываются против света. Художник написал их в контражуре, что технически довольно сложно. Хокни работал по наброскам и фотографиям. Он хотел «достичь… эффекта присутствия в комнате этих двоих людей. Все технические проблемы обусловлены моим желанием изобразить отношения этой пары». В самом деле, молодые люди разделены окном. Такое расположение намекает нам на то, что их отношения не продлятся долго, – и это оказалось правдой.

[34] ДЭВИД ХОКНИ. МИСТЕР И МИССИС КЛАРК И ИХ КОТ ПЕРСИ

Холст, акрил. 213,4×304,8 см. 1970–1971 гг. Современная галерея Тейт, Лондон.

Кровь что вода

Картину «Клятва Горациев» (Le Serment des Horaces) (рис. 35) Жак-Луи Давид написал в 1784 году. В отличие от «Четы Арнольфини» это полотно говорит о верности совсем другого толка и предназначено для публичного пространства. На самой важной ежегодной выставке Франции, Парижском салоне, «Клятва Горациев» мгновенно завоевала широкое признание. Она и по сей день производит впечатление. Картина выставлена в богатейшем крыле Лувра Денон. Хотя глаза там разбегаются, я всегда отмечаю это выдающееся во всех отношениях полотно размером 3,3×4,25 м. Должна отметить, что преданность, на которую она призвана вдохновлять, леденит душу.

[35] ЖАК-ЛУИ ДАВИД. КЛЯТВА ГОРАЦИЕВ

Холст, масло. 330×425 см. 1784 г. Лувр, Париж

Давид изображает сцену из римской легенды о двух городах, воевавших в VII веке до н. э., – Риме и Альба-Лонге. Этот конфликт зафиксирован древними историками. Так, Тит Ливий (59 г. до н. э. – 17 г. н. э.) описал эти события в своей «Истории от основания города» (Ab Urbe Condita, ч. I, 23–27). Для того чтобы положить конец вражде, было решено, что трое братьев из римской семьи Горациев сразятся с тремя братьями из семьи Альба-Лонги – Куриациями. И хотя в источниках такого нет, Давид представил момент, когда Горации подтверждают готовность принести жизнь в жертву ради блага Рима. Мужчины поднимают руки в приветствии, а их отец, дающий свое благословение, протягивает им мечи.