Говорить как Путин? Говорить лучше Путина!

Все это – риторическое наследие советских времен. Народ привык к однозначным оценкам и полярным определениям. Людей отучили полемизировать. И в этой ситуации Путин как современный российский лидер должен был найти свой стиль, одновременно понятный и близкий избирателям, но в то же время отличающийся от стиля официозных партийных бонз времен социалистического застоя.

В этой ситуации Путин очевидным образом выбирает стратегию Ленина. Причем именно ту ее часть, которая касается народного языка, сниженного стиля, а не латинского красноречия Цицерона. Мы не найдем в речах Путина ленинских сентенций о психологии и достоинствах человека, необычных и ярких заявлений, таких как:

«Не так опасно поражение, как опасна боязнь признать свое поражение…» (Доклад о новой экономической политике 29 октября 1921 г. на VII Московской губпартконференции)

«Недостатки у человека как бы являются продолжением его достоинств. Но если достоинства продолжаются больше, чем надо, обнаруживаются не тогда, когда надо, и не там, где надо, то они являются недостатками». (Отчет ВЦИК И СНК 23 декабря 1921 г. «О внутренней и внешней политике республики» на IX Всероссийском съезде советов)

Путин не просто продолжает традицию Ленина. Он соединяет ее совершенно новаторским образом с бюрократическим стилем топ-менеджера, распространенным сегодня в мире бизнеса.

Путин не просто продолжает традицию Ленина. Он соединяет ее совершенно новаторским образом с бюрократическим стилем топ-менеджера, распространенным сегодня в мире бизнеса.

Путин видит страну не просто как державу, но как предприятие, как бизнес. Для него отношения между субъектами должны определяться не конфронтацией, а честной конкуренцией:

«России надо быть сильной и конкурентоспособной». (Послание Федеральному собранию)

Выбор метафоры важен для представления дальнейших жизнеспособных стратегий. Многие предприниматели уподобляют свои компании зданию. Они «строят» свой бизнес, закладывают для него «надежный фундамент». Как изменились бы метафоры действий по отношению к организации, если бы бизнес уподобляли, например, игре? Если бы говорили о стране не как о рынке, а как о парке аттракционов? Или о цирке?

Путин не говорит о «державе», славу которой необходимо провозглашать. По его мнению, «каждый должен мотыжить свой участок.» Каждый должен заниматься своим делом, быть на месте, повышать эффективность. Страна должна конкурировать. Как так? Ведь страна – высший суверенный субъект сам в себе. Конечно, государство подчиняется международному закону (или нам хотелось бы так думать). Но граждане страны – не нанятые сотрудники компании. Смысл страны – не в создании прибыли для своих акционеров. C кем и за кого должна конкурировать Россия? Так далеко Путин эту метафору не развивает. Можно было бы сказать, что по сути все современные государства лебезят, каждое по-своему, перед международным капиталом, но вряд ли Путин имеет в виду именно такое положение дел. Нет, он упорно стоит на своем представлении о стране как о предприятии, потому что оно удобно и «эффективно» поддерживает ту роль, тот характер, который проецирует для слушателей Путин, – образ дельного, не благородных кровей специалиста-управленца. Его интересуют количественные показатели, материальная сторона дела, благополучие коллектива.

Вот как он представляет главные задачи страны в своем послании Федеральному собранию 26 мая 2004 г.: