Говорит Ленинград

Новогодняя полночь снова
в осажденный город пришла,
как посланница края родного,
хороша, строга и светла.

Снег на шлеме ее синеет,

на тулупе – звездный узор,
и клубится и блещет за нею
невозможный российский простор –

тот простор без конца, без огляда,

неразгаданный, сказочный, свой,
тот, который давно в Ленинграде
называют Большою Землей.

Часовые полночь встречали

возле всех ленинградских застав
и, приветствуя, сообщали,
как велит новогодний устав, –

что на вверенных ей участках

многотрудные битвы идут,
но, как встарь, ожидается счастье
в наступающем Новом году…

…Прямо с ходу, прямо с дороги

полночь к нашим домам подошла,
отряхнула снег у порога
и у каждого села стола.

И сказала, из кованой фляги

все стаканы наполнив подряд:
 – Пью за грозный военный лагерь,
именуемый – Ленинград.

Но не кубок с вином, а сердце

подняла б я над головой
за солдат и за офицеров
наших Армий, идущих в бой.

Всю бы жизнь свою подняла я –

осуши ее всю – до дна, –
за победу твою и славу,
дорогая моя страна.

Чтобы в Новом году светлее

эту полночь встречала ты,
чтобы раны твои скорее
полевые укрыли цветы,
чтоб, врачуя тебя, украшая,
тишина снизошла на поля…
…С Новым годом, большая-большая
побеждающая Земля.

Стихи о друге

Вечер. Воет, веет ветер,

в городе темно.
Ты идешь – тебе не светит
ни одно окно.
Слева – вьюга, справа – вьюга,
вьюга в высоте…
Не пройди же мимо друга
в этой темноте.
Если слышишь – кто-то шарит,
сбился вдруг с пути, –
не жалей, включи фонарик,
встань и посвети.
Если можешь, даже руку
протяни ему.
Помоги в дороге другу,
другу своему,
и скажи: «Спокойной ночи,
доброй ночи вам…»
Это правильные очень,
нужные слова.
Ведь еще в любой квартире
может лечь снаряд,
и бушует горе в мире
третий год подряд.
Ночь и ветер, веет вьюга,
смерть стоит кругом.
Не пройди же мимо друга,
не забудь о нем…

Желание

Я давно живу с такой надеждой:

вот вернется город Пушкин к нам –
я пешком пойду к нему, как прежде
пилигримы шли к святым местам.

Не забытый мною, дальний-дальний,

как бы сквозь войну, обратный путь.
Путь на Пушкин, выжженный, печальный,
путь к тому, чего нельзя вернуть.

Милый дом с крутой зеленой крышей,

рядом липы круглые стоят.
Дочка здесь жила моя, Ириша,
рыжеватая была, как я.

Все дорожки помню, угол всякий

в пушкинских таинственных садах.
С тем, кто мной доныне не оплакан,
часто приходила я сюда…

Я пешком пойду в далекий Пушкин,

сразу – как узнаю – возвращен.
Я на черной парковой опушке
положу ему земной поклон.

Кланяюсь всему, что здесь любила, –

сердце, не прощай, не позабудь,
кланяюсь всему, что возвратила,
трижды тем – кого нельзя вернуть.

31 декабря 1943