Говорить ли президенту?

Президент возвратилась непосредственно в Белый дом. Когда она проходила через южный портик, оркестр морской пехоты грянул «Привет вождю». Не доходя до Овального кабинета, президент сняла пальто. Потом, уверенно сев за роскошный стол, обитый дубом, не спеша оглядела комнату. Здесь все было так, как она хотела. За спиной у нее висела фотография: футбольная тренировка Уильяма и Ричарда. Перед ней лежало пресс-папье с выгравированным изречением Джорджа Бернарда Шоу, которое любила цитировать Аннабел: «Некоторые люди, глядя на реально существующие вещи, спрашивают: «Почему?»; я выдумываю то, чего никогда не было, и говорю: «А почему бы и нет?» По левую руку Флорентины стоял президентский флаг, по правую — государственный флаг США. В центре стола возвышалась копия отеля «Барон» в Варшаве: Уильям, когда ему было четырнадцать, сделал ее из папье-маше. В камине пылал огонь. Со стены на новоиспеченного президента взирал Авраам Линкольн, а за окнами эркеров зеленые лужайки ровной полосой докатывались до памятника Вашингтону. Президент улыбнулась: она снова была дома.

Пододвинув к себе стопку документов, Флорентина Кейн стала бегло просматривать фамилии тех, кому предстояло стать членами ее кабинета. Нужно было сделать более тридцати назначений — каждое Флорентина подписала широким росчерком. Последнее назначение утверждало Джанет Браун на пост руководителя персонала Белого дома. Закончив работу, президент велела немедленно отправить документы в конгресс. Взяв бумаги, которым суждено было определять ближайшие четыре года американской истории, пресс-секретарь поблагодарила ее и спросила, чем президент хотела бы заняться дальше.

— Линкольн советовал всегда начинать с самой сложной проблемы, поэтому давайте займемся проектом закона о владении оружием.

Пресс-секретарь президента вздрогнула: она прекрасно понимала, что война, которой суждено было разгореться по этому вопросу в Белом доме на целых два года, наверняка будет не менее изнурительной и жестокой, чем гражданская при Линкольне. Слишком многие считали владение оружием своим неотъемлемым правом. Она лишь молилась, чтобы все закончилось не так, как после речи Линкольна, призывавшей к отмене рабовладения.

Четверг, вечер, 3 марта (Два года спустя)

5 часов 45 минут

Ник Стеймз хотел домой. В то утро он приехал на службу в семь, а теперь было уже без четверти шесть. Даже не помнил, завтракал он или нет. Норма опять ворчала, что его никогда не дождешься к обеду вовремя, а когда он приходит, то все уже несъедобно. Да и когда он в последний раз ел без спешки? В половине седьмого утра, когда Ник уходил на службу, Норма еще спала. Теперь, когда дети уже ходили в школу, главным ее занятием стало готовить ему обед. Норма всегда ворчала — тут уж ничего не поделаешь. Будь он неудачником, она бы тоже была недовольна — и справедливо. Но он, черт побери, даже на самый привередливый вкус мог считаться более чем преуспевающим человеком. Самый молодой специальный агент во главе отделения ФБР — в сорок один год такое место не получить, если каждый вечер вовремя поспевать к ужину. Как бы там ни было, Ник любил работу. Она была его любовницей — уж по крайней мере за это жена могла быть ему благодарна.

Уже девять лет Ник руководил вашингтонским отделением ФБР. И хотя вверенная ему территория была крайне мала: всего шестьдесят одна квадратная миля Вашингтона, округ Колумбия, это было третье по величине отделение ФБР в Америке. В него входили двадцать два подразделения: двенадцать — по борьбе с уголовной преступностью, десять — службы безопасности. Воистину он обеспечивал порядок в столице мира. Естественно, иногда приходилось и засиживаться на службе. И все-таки сегодня он решил вырваться с работы пораньше. Ник обожал жену — когда на это хватало времени. Сегодняшний вечер он проведет дома. Подняв трубку внутреннего телефона, он позвонил своему заместителю Гранту Нанне, который координировал деятельность подразделений по борьбе с уголовной преступностью.

— Грант.

— Да, шеф.

— Я еду домой.

— А разве у вас есть дом? Вот уж не знал.

— Можно подумать, он у тебя есть.

Ник Стеймз повесил трубку и пригладил рукой длинные темные волосы. Снимайся он в кино, его бы скорее утвердили на роль преступника, чем агента ФБР: весь он был какой-то темный — темные глаза, темная кожа, темные волосы. Даже костюм и туфли были темные — впрочем, именно такого цвета одежду носили все специальные агенты. К лацкану пиджака Стеймза был приколот значок с изображением флагов США и Греции.