Говорить ли президенту?

Марк шел по улице и думал о том, как проведет сегодняшний вечер. Я уже не могу без нее. Это единственное, в чем я уверен на настоящий момент. Вот только ее отец… Как мне не хочется подозревать его, собирать на него досье. Впрочем, я ведь в ней самой и то сомневаюсь.

Он зашел в цветочный магазин и заказал дюжину роз — одиннадцать красных и одну белую. Девушка протянула ему открытку и конверт; он в задумчивости уставился на плотный белый квадрат, в голове проносились обрывки предложений, стихов… Что бы такое написать? Наконец его осенило. Он заулыбался и аккуратно вывел:

Она затмила факелов лучи.

Сияет красота ее в ночи,
Как в ухе мавра жемчуг несравненный
Редчайший дар, для мира слишком ценный.[15]

P. S. Современный вариант. А если это долгожданная любовь?

— Пошлите их немедленно, — сказал он.

— Да, сэр.

Отлично. Теперь домой. Что бы такое надеть? Темный костюм? Слишком официально. Светло-голубой? В нем он будет похож на педика, и зачем он вообще его купил? Двубортный пиджак, он самый новый — годится. Теперь рубашка. Белая, спортивная, без галстука. Или голубая, торжественная, с галстуком? Пожалуй, лучше белую. Не то. Я же в конце концов не невеста. Побеждает голубая. Теперь ботинки. Со шнурками или без? Пожалуй, без. Носки. Тут выбрать не трудно. Надену темно-синие. Подведем итоги: голубая рубашка, темно-синий галстук, темно-синие носки, черные мокасины. Одежду аккуратно сложим на кровати. Примем душ и вымоем голову — кудрявые волосы мне нравятся больше. Черт, в глаза попало мыло. Достань полотенце, вытри глаза, брось полотенце и прочь из душа. Полотенце обмотано вокруг талии. Бреюсь; второй раз за сегодняшний день. Осторожно. Не порежься. Одеколон. С силой, досуха вытри волосы полотенцем. Кудри, кудри, кудри. Назад, в спальню. Тщательно оденься. Не промахнись, сразу завяжи галстук, а то помнется. «Молнию» — вверх: вроде похудел в талии. Теперь — к зеркалу. Видал и похуже. К черту скромность — нечасто встретишь такого красавца. Проверь, на месте ли деньги, кредитные карточки. Пистолет оставим дома. Все на месте. Запри дверь. Нажми кнопку лифта.

— Пожалуйста, ключи, Саймон.

— Черт побери, — Саймон вылупил на него глаза, — нашел себе новую кралю?

— Ты меня лучше не жди, Саймон: а то я, если мне сегодня не обломится, пожалуй, трахну тебя.

— Спасибо за предупреждение, Марк. Я в тебя верю, старина.

Чудный вечер; а теперь — в машину; проверим часы: 7.34.

Директор снова критически оглядел свой смокинг. Как плохо без Рут. Экономка старается изо всех сил, но разве можно сравнить. Плеснем себе виски и проверим, все ли на месте. Свежевыглаженный смокинг несколько старомоден, рубашка с плоёной грудью только что из прачечной. Черный галстук. Черные носки, черные ботинки, белый платок — все в порядке. Включим душ. Ох, как же вытянуть у президента что-нибудь полезное? Черт, где мыло? Приходится вылезти из душа и промочить коврик и полотенце. Второго полотенца нет. Как мерзко воняет мыло! Его теперь, похоже, выпускают только для гомиков. Хотелось бы по-прежнему получать довольствие из армии. Выйди из душа. Растолстел. Надо сбросить килограммов шесть. Слишком белое тело. Быстро спрячь и забудь. Побрейся. Добрая, старая опасная бритва. Никогда не брейся дважды в день — только если обедаешь с президентом. Слава Богу. Не порезался. А теперь — одеваться. Ненавижу «молнии». Черный галстук. Черт побери, у Рут всегда получалось с первого раза, безукоризненно. Попробуем снова. Ну наконец-то. Проверь бумажник. Вообще-то он скорее всего не понадобится. Разве что у президента сейчас туго с деньгами… Скажи экономке, что будешь после одиннадцати. Надень пальто. Внизу, как всегда, ждет в машине спецагент.

— Здравствуйте, Сэм, прекрасный вечер.

Единственный работающий в ФБР шофер открыл заднюю дверь «форда»-седан.

В машине сверим часы: 7.45.

Спешить некуда — времени полно — приезжать заранее неохота, — и, как назло, пустые дороги, а впереди — целая вечность — надеюсь, она уже получила розы — в Джорджтаун поедем кружным путем, мимо мемориала Линкольна, вверх по набережной Залива Скал и парковой дороге мимо Потомака — там красиво — по крайней мере можно внушить себе, что любуешься пейзажем. Не бросайся вперед на желтый свет, хотя водитель в машине у тебя на хвосте явно опаздывает и машет руками. Никогда не ставь Бюро в неловкое положение. В Джорджтауне держись подальше от троллейбусных линий, не дай Бог занесет, еще врежешься, и что тогда? В конце улицы поверни направо и поставь машину в положенном месте. Медленно кружишь, где бы припарковаться? Негде. Становись во второй ряд и молись, чтоб не заметила дорожная полиция. С независимым видом, не спеша, иди к дому — готов спорить, она все еще в ванной. На часах 8.04. Отлично. Звони в дверь.