Говорит Сет. Вечная реальность души. Часть 2

Я не хочу подробно говорить о своих прошлых существованиях, но использую их, чтобы пояснять определенные вещи. Прежде всего, я много раз был и мужчиной, и женщиной, занимался разными профессиями, но всегда с возможностью учить. Следовательно, у меня есть прочная основа в физическом существовании, необходимая для моей нынешней «работы».

Я не играл роль никакой выдающейся исторической личности, но набирался опыта в домашних и личных деталях повседневной жизни, обычной борьбе за успехи, потребности любить. Я узнал непередаваемое стремление отца к сыну, сына к отцу, мужа к жене, жены к мужу, с головой уходил в сложную паутину человеческих отношений. До известной вам истории я был луманийцем, а позднее рождался в Атлантиде.

Если говорить вашими историческими терминами, я возвращался в эпоху пещерных людей в качестве Говорящего. Я всегда был Говорящим, независимо от физической профессии. В Дании я был торговцем пряностями и знал Рубурта и Джозефа. В нескольких жизнях я был чернокожим: один раз — на территории современной Эфиопии, а другой — в Турции.

После жизни Папы я провел несколько жизней монахом. В одной из них я стал жертвой испанской инквизиции. Мои женские жизни варьируются от скромной датской прядильщицы до куртизанки во времена библейского Давида и нескольких жизней в качестве простой матери.

Когда я начал общаться с Рубуртом и Джозефом, то скрывал от них свои многочисленные жизни. (Улыбка.)

В особенности Рубурт не признавал реинкарнацию, и идея множественных существований была бы неуместной.

Времена, имена и даты далеко не так важны, как опыт, и их слишком много, чтобы сейчас перечислять. Я как-нибудь позабочусь, чтобы они стали вам доступны. Некоторые приводились на занятиях в классе Рубурта, а другие, хоть и немногие, упоминаются в «Материалах Сета».

В книге о реинкарнациях я надеюсь позволить каждой из моих предыдущих личностей говорить за себя, потому что свою историю они должны рассказывать сами. То есть вы понимаете, эти личности все еще существуют независимо. Хотя то, что я есть, некогда казалось заключенным в эти личности, я — всего лишь их семя. В вашем понимании я могу вспомнить, кем я был; но в более глобальном смысле эти личности должны сами за себя говорить.

Возможно, вы поймете аналогию, если сравнить ситуацию с возрастной регрессией под гипнозом. Эти личности, однако, не заперты в том, что есть я. Они развивались по собственному желанию. Они не отрицаются. В моем понимании они сосуществуют со мной, но на другом уровне реальности.

Итак, сделайте перерыв.

(22:56. Джейн говорит, что ее действительно не было. Как это иногда происходит, связанные с переданным память и образы начинают возвращаться к ней, пока мы говорим. Она ощущала расширение, впечатление толпы. Потом она вспомнила вонючую конюшню с грязной соломой и «трех мужчин в грязных коричневых мантиях из довольно грубой ткани».

Джейн сидела наполовину в трансе и «видела сейчас больше, чем во время самого сеанса». Словно свет внутри нее фокусировался на одной небольшой области. Они видела, как со свечи на одну из мантий капает воск и оставляет на ней пятно. В конюшне лежали длинные овальные связки соломы, сложенные друг на друга, «чтобы она не отсырела, до самого потолка. Связки перевязаны, но не накрыты».

Теперь она чувствовала отвратительный запах. «У Сета в товарах есть что-то вроде мыла — какая-то ужасная смесь щелока с розовой водой, — сказала она недоверчиво, наморщив нос. — Оно было в каком-то плетеном мешке, двойном, какой обычно кладут на лошадь... Я почти вижу его перед собой. Я могла бы его нарисовать, это несложно.