ГП и благословение Ангела

- Ребята, ребята, не ругайтесь, тем более из-за меня. Но Эмили права, волшебная палочка для мага - это почти такая же часть тела, как, например, рука или нога. Лишиться палочки - все равно, что руку отрезать. Первые две недели, я вообще ничего делать не мог…Потом, конечно, я научился жить без нее… Живут же на свете инвалиды без руки или ноги, приспосабливаются как-то. Некоторые на протезах ходить начинают или учатся виртуозно пользоваться одной рукой вместо двух. Вот и со мной было примерно также. Я готов был к тому, что магию полностью придется исключить из жизни и рассчитывать только на себя. Но теперь… Он вернул мне палочку. Все равно, что пришить обратно руку. Вот только пошевелить я ею не могу, сколько не пытаюсь, и из-за этого мне очень не по себе.

- А как ты думаешь, зачем он это сделал?

- Да кто ж его знает! Я сам ожидал всего чего угодно, но только не этого.

- Благодаря ему Эйнджи осталась в живых, - напомнила Эмили.

- Да если бы я за ней лучше следил, этого бы вообще не произошло!

- Но, однако, он оказался в нужное время и в нужном месте…

- И что мне теперь делать? Упасть перед ним на колени? «Знаешь, Поттер, ты такой герой! Правда, ты меня чуть не затрахал до смерти и, попользовавшись, выбросил, как бумажную салфетку, но это ничего. Со всяким бывает!»

- Нет, Драко, я вовсе его не защищаю, - сказала Эмили, - то, что он сделал действительно ужасно, но, судя по всему, он действительно раскаивается, раз все это делает.

- Да он, по-моему, ненормальный! Нес какую-то чепуху про справедливость, говорил, что куда-то уедет, я так ничего и не понял.

- Может он на Тибет поедет, просветления искать и грехи замаливать? - спросил Дэн.

- Да по мне, хоть на Луну, лишь бы подальше отсюда!

Придя домой, Гарри опустошил бутылку огневиски. «Сегодня можно!», - думал парень, - «вряд ли мне еще когда-нибудь представиться возможность выпить».

На следующее утро Поттер умылся, одел самую приличную одежду из той, которая у него имелась и отправился в Министерство. «Пора отвечать за свои преступления!» - приказал сам себе Гарри, входя внутрь здания.

Глава 18

Гермиона со временем почти не изменилась, оставаясь, все такой же умницей. Девушка добилась больших высот в медицине, став одним из ведущих специалистов в клинике св.Мунго. Со стороны могло показаться, что карьера для нее играет главную роль, но это было совсем не так. Гермиона была, по всей вероятности, действительно уникальной в своем роде девушкой, которая успешно занималась и работой, и семьей, и домом. Причем делала это с легкостью и без особого напряжения. Рон, первое время после свадьбы, чувствовал в душе какую-то ущербность, сравнивая себя с женой. Казалось, Гермиона являлась живым воплощением идеала. Новоявленная миссис Уизли сразу это почувствовала и решила поступать, как и подобает мудрой женщине. Девушка стала часто советоваться с Роном, показывая тем самым, как важно для нее мнение мужа. Поначалу, она специально могла пересолить обед или не прибраться в доме, хотя была прекрасной хозяйкой, чтобы Рон увидел, что у нее тоже есть недостатки. Впрочем, необходимость в этом скоро пропала. Парень понял, что Гермиона любит его таким, каков он есть, и перестал волноваться по этому поводу. Он стал искренне радоваться успехам любимой, а ее глубокий ум, сообразительность и все прочие способности сделались предметом его гордости за жену. Да и у самого Рона дела шли неплохо. Он стал аврором и работал в Министерстве. Парень приобрел собственный дом. Конечно, Рон очень любил «Нору», но ему с детства хотелось иметь отдельное жилье. Наверное, это мечта всех детей, выросших в больших семьях, где стоит постоянный гул братьев и сестер и катастрофически не хватает пространства. Но Рон с Гермионой очень часто бывали в «Норе» и жили там иногда по две недели. Молли в первое время после трагедии с Джинни, ушла в себя, но дети и появившиеся внуки не дали ей потерять интерес к жизни. У Билла и Флер уже было двое детей: Фред и малышка Николь. Мальчик, хоть и родился в роковой для семьи день, был любимцем Молли. Он, и правда, походил на своего покойного дядю, в честь которого был назван. Когда ему исполнилось три, он взорвал свою первую навозную бомбу. Но если братьям-близнецам Молли таких вещей в детстве не спускала, то внуку все сходило с рук. Флер иногда впадала в отчаяние, особенно, когда на каком-то приеме, устроенными ее родителями сын насыпал в напитки гостей рвотный порошок… Хорошо, что Николь у них была тихая и послушная, унаследовавшая внешность матери и мягкий характер Билла. Это хоть немного успокаивало Флер.