ГП и благословение Ангела

Драко послушно стал на четвереньки, положив голову на согнутые руки. Парень весь дрожал от предвкушения попробовать что-то новенькое. Болевые ощущения его абсолютно не пугали. Но Гарри, вместо того, чтобы начать подготавливать любимого, стал целовать линию позвоночника. Спустившись губами к самому копчику, брюнет решительно раздвинул светлые ягодицы и прикоснулся языком к чужому анусу. Вопреки ожиданиям Гарри блондин не взвизгнул от возмущения или отвращения и не набросился на него с обличительной речью, а просто застыл на месте, перестав даже дышать.

Малфой был шокирован такой откровенной лаской. Все-таки это было слишком уж… смело. Первой реакцией Драко было желание немедленно возмутиться, но потом блондин решил промолчать. Если уж Поттер хочет сделать это по собственной воле, не стоит ему мешать. Драко чувствовал прикосновения чужого языка и вдруг, в какой-то момент, нежное тепло сменилось на неконтролируемый пожар удовольствия…

Гарри настойчиво массировал сжатое колечко мышц, пока не почувствовал, что Драко уже начал дергаться. А потом Малфой произнес нечто такое, что заставило Гарри в изумлении оторваться от своего занятия, потому что рот блондина изрек такое грязное ругательство, которому позавидовал бы пьяный матрос. Поттер никогда раньше не слышал, чтобы Драко матерился. Тем более во время секса…

- Я должен это понимать, как «да, дорогой, продолжай» или «нет, любимый, немедленно прекрати»? - насмешливо спросил Поттер.

Ответом ему было очередное ругательство.

- Драко, ну ты же аристократ! Разве тебе можно так выражаться?! Не знаю, как у тебя с остальными семью языками, но теперь я убедился, что английским ты владеешь в совершенстве…

- Чем рассуждать о моем языке, ты лучше свой делом займи! - огрызнулся раскрасневшийся Драко.

И Поттер занял… Когда он начал просовывать кончик языка внутрь тела Драко, а затем быстро вытаскивать его обратно, блондин, вцепившись пальцами в траву, начал толкаться навстречу рту Гарри. Когда Малфой уже был почти на гране оргазма, брюнет наконец сжалился над ним и, приставив головку своего члена к расслабленному и смазанному слюной входу, легко протолкнул ее внутрь. Конечно, Драко было немного больно из-за того, что Гарри вошел в него без смазки, но эта боль не приносила страдание, а наоборот, только обостряла удовольствие. Каждое движение Гарри приносило Малфою немыслимое наслаждение.

Поттер впервые в жизни просто отдался моменту. Он знал, что любимому хорошо и что опасаться нечего. И в этой потери контроля Гарри неожиданно обрел истинную свободу… С каждым движением, поднимающим их все ближе к вершине, призраки прошлого бледнели и в конце концов бесследно исчезли, вытесненные ярким, не замутненным ничем наслаждением.

«Я прощен. Полностью. Окончательно. Навсегда. Прощен. Прощен. Прощен», - понимал Гарри, словно сбрасывая с себя невидимые путы. Впервые Гарри кончил раньше Драко, когда был внутри его тела. Буквально через несколько секунд брюнет решил исправить положение, сжав член Драко рукой и совершая ритмичные движения. Вскоре блондина тоже накрыла волна удовольствия, от которой он задрожал всем телом и выплеснулся в руку Гарри.

Поттер неподвижно сидел на земле и анализировал собственные ощущения. Он слушал пение птиц и чувствовал полнейшее умиротворение. Такое чувство он испытывал только однажды, когда находился на границе между жизнью и смертью. Он тогда тоже был абсолютно обнажен, но совершенно этого не стеснялся. На душе было так же легко и хорошо и хотелось обнять весь мир от переполнявшего его ощущения гармонии. Оказалось, для того, чтобы это все испытать, необязательно умирать, можно просто жить… Жить и наслаждаться этой жизнью вместе с любимым человеком.

- Ох, Гарри, ну ты даешь… Ты где этому разврату научился?!

- Ну я же тебе предлагал полистать со мной гей-камасутру. Там этот разврат практически на первой странице подробно описан и даже проиллюстрирован.

- Теперь точно пролистаю, - уверенно объявил Драко. - А почему мы раньше этого не делали?

- Да я, честно говоря, стеснялся, да и боялся твоей реакции. Мне почему-то казалось, что ты этого никогда не позволишь…

- Знаешь, я не против как-нибудь это повторить, - прошептал Драко, подмигнув Гарри и укладывая его рядом с собой на траву. Поттер тепло улыбнулся, и Малфой увидел, что в стеклах очков любимого отражается солнце.

- Солнце, ты мое, - ласково улыбнулся блондин.

- А я думал, твое солнце - это Эйнджел.

- Ну, Эйнджел - мое маленькое солнышко, а ты большое солнце. А кстати… На этом самом месте мы зачали Эйнджел…

Эта фраза не принесла Гарри никаких душевных страданий. Поттер понял, что с этого дня тема изнасилования не будет вызывать боли, хотя что-то подсказывало брюнету, что к этой теме ни он сам, ни Драко возвращаться больше не будут.

- А откуда ты знаешь, что мы зачали ее именно здесь?