ГПУ. Записки чекиста

Вернувшись в Шираз, мы проехали в Иезд. Иездские жители занимаются производством шелковых тканей. Оказалось, что нитки для выработки тканей привозятся, главным образом, из Бомбея, где иездское купечество имеет отделения своих контор. Мы тотчас выработали план вербовки иездских крупных купцов, через которых можно было бы посылать агентов ГПУ в Бомбей, под видом торговых служащих. Осуществление плана я поручил представителю общества «Шарк» в Иезде, Иванову.

Из Иезда, через Исфагань, мы вернулись в Тегеран. Послав в Москву обстоятельный доклад о поездке на юг Персии и о возможностях, которые там открываются, я просил, в виду более, чем годичного пребывания в Персии, разрешения выехать в Москву с личным докладом, а затем в отпуск.

В это время, т. е. в апреле 1928 года, в Тегеране загорелось здание советского банка. Пожар был быстро ликвидирован. Удалось вынести все ценное из банка, но, однако, при разборе бумаг оказалось, что из несгораемых шкафов банка исчезли акции банка, взятые у Хоштария, ценностью в полтора миллиона рублей. В пропаже акций заподозрили нескольких служащих банка. Председатель банка обвинял в краже секретаря Аралова, с которым у него были личные счеты. Для меня мотив обвинения был ясен: Аралов был агентом ГПУ и знал много о личной жизни председателя банка Мерца. Тем не менее, по требованию Мерца, секретарь банка был выслан в Москву, якобы с поручением, а вслед ему полетели телеграммы Давтьяна и председателя банка с просьбой арестовать его и допросить о пропаже хоштариевских акций. Однако, расследование раскрыло игру Мерца, и Давтьяну был объявлен выговор от Центральной Контрольной Комиссии.

В конце апреля я получил телеграмму от Трилиссера, разрешавшую мне выехать с докладом в Москву. 6 мая я уехал из Тегерана, оставив своим техническим заместителем Макарьяна и поручив наблюдение за ним советнику полпредства Логановскому.

Проездом в Москву, я остановился в Баку, где имел беседу с тогдашним заместителем председателя Азербайджанского Чека Морозом. Год спустя этот Мороз вместе с другими ответственными работниками ГПУ был приговорен к 7-ми годам тюремного заключения за то, что незаконно расстрелял бакинского рабочего в подвалах ГПУ. Убийство обнаружилось вследствие склоки, вспыхнувшей среди ответственных партийных работников бакинской организации.

Мороз очень интересовался Джаваховым, работой Братства Русской Правды в Персии и просил доложить об этом деле в Москве. Он сообщил, что по его инициативе на границе с Персией им посажены агенты ГПУ, с поручением играть роль повстанцев и дезинформировать центр Братства Русской Правды. Эти же агенты вливаются в настоящие повстанческие отряды, оперирующие в районе Ардебиля, и дают возможность ГПУ настигать повстанцев и уничтожать их. Я обещал Морозу сделать доклад в Москве в Контрразведывательном отделении ГПУ и о результатах сообщить ему.

Глава XVI Восточный сектор ОГПУ в Москве

Приехав в Москву, я явился в тот же день к Трилиссеру и был принят очень приветливо. Вообще нужно сказать, он ко мне относился чрезвычайно хорошо и, будучи о моих способностях высокого мнения, всегда поручал мне наиболее рискованные дела по Иностранному отделу. Назначили день для доклада с положении дел в Персии и о дальнейших планах. Доклад состоялся через несколько дней в присутствии Трилиссера и начальника восточного сектора Триандофилова. Было решено признать работу в Персии удовлетворительной и принять меры для дальнейшего развития деятельности ГПУ в Индии и Ираке. Тут же была мною представлена смета на работу в этих странах, требовавшая ежемесячного расхода в 5 тысяч долларов. Смету утвердили. Трилиссер предложил мне двухмесячный отпуск, по окончании которого я должен был снова выехать в Персию.

После отпуска, проведенного в Туркестане, я вернулся в Москву. К этому времени, начали поступать на меня доносы от моего заместителя в Персии. Не обращая на них внимание, Трилиссер предложил мне готовиться к выезду. В начале августа пришла телеграмма из Тегерана, с сообщением, что агент № 3 (Орбельяни), которому велено выехать в Москву, не может выехать, так как растратил около двух тысяч долларов.

Начали выяснить подробности его биографии по анкетам и другим материалам, которые имелись в достаточном количестве, так как этот агент работал для ГПУ в течение пяти лет. Оказалось, что до работы у нас он работал в Английском банке в Персии, где также совершил растрату, подделал чек для покрытия растраты и был выгнан англичанами со службы.

Трилиссер предложил мне немедленно отправиться в Тегеран для расследования и улажения дела, так как существовала опасность, что Орбельяни, оставшись в Персии, может выдать всю известную ему агентуру.