Грааль и свастика. Религия нацизма

Но с реализацией своих мечтаний Бегеру надо было подождать. В 1931 году он начал изучать математику. Постепенно его интересы стали склоняться в сторону естественных наук. Само обучение во многом не устраивало Бегера хотя бы тем, что большинство профессоров были «унылыми и реакционными». Как он вспоминал много позже: «Они могли день за днем говорить только о восстановлении власти кайзера». Подобные чувства были характерны для многих студентов, зараженных революционной пропагандой. На фоне престарелых профессоров просто-таки блистал молодой антрополог Ганс Гюнтер, которого судьба сделала едва ли не главным расоведом Третьего рейха. «Расология» сразу же очаровала Бруно Бегера. И когда гитлеровцы пришли к власти, он вступил в «Черный орден», найдя свое место в Главном управлении СС по вопросам расы и поселений.

Нужно отметить, что Бруно Бегер был приверженцем особого направления в немецкой «расологии». Еще во время учебы он познакомился с Людвигом Фердинандом Клаусом, который придерживался точки зрения, что все представители одной и той же расовой группы обладают схожими духовными свойствами, а потому в областях, заселенных определенными расовыми группами, путем исследования можно выявить специфические «расово-психические элементы». Тибет был идеальным местом для проведения подобных изысканий. В своей рабочей программе экспедиции Бруно Бегер писал:

Если здесь граничат друг с другом столь богатые формы жизни… то возможно выделение в их жизненном пространстве четко обозначенных контактных зон. Для нас эти четко ограниченные ареалы обитания являются весьма благоприятной средой для проведения расовых исследований.

В Тибете для осуществления антропологических исследований Бруно Бегер сделал большое количество гипсовых лицевых масок. Подобный метод был удобен тем, что ему не приходилось во время экспедиции использовать краниологические инструменты и толстотные циркули, вид которых мог напугать тибетцев. На выручку пришла методика, разработанная еще в 1870 году Германом фон Шлагинвайтом. Иногда случались сложности. После нанесения гипса на лицо маска должна была застывать в течение примерно сорока минут. Бегер вспоминал, что первый подобный опыт чуть было не закончился трагедией, которая могла сорвать экспедиционные планы. Нанеся на лицо тибетца гипс, Бегер забыл вставить ему в нос специальные соломинки, позволяющие дышать, и через некоторое время тибетец начал задыхаться.

Но вернемся к истории самой экспедиции. Во время промежуточной пересадки на Цейлоне ее участники обнаружили в британской прессе многочисленные заметки, в которых они изображались как «посланники Гитлера» и «нацистские шпионы». Высадившись в Калькутте, экспедиция направилась сначала в Даржилинг, а затем в Гангток, истинную столицу Сиккима. Опережающая их слава привела к тому, что в первых числах мая 1938 года правительство Британской Индии направило в Министерство иностранных дел Германии письмо. В нем сообщалось, что Шеферу и его товарищам строго-настрого запрещается заходить на территорию Тибета.

После утомительных и бессмысленных бесед в различных органах власти Эрнсту Шеферу все-таки удалось добиться аудиенции у сэра Обри Меткалфа, министра иностранных дел при правительстве Британской Индии. Встреча произошла в Сильме, летней резиденции вице-короля. Перед Шефером стояло две цели. Во-первых, он намеревался остановить поднявшуюся в британской прессе волну публикаций, которые были направлены против экспедиции. Во-вторых, собирался получить разрешение на визит в Тибет. Во время встречи Меткалф вел себя очень осторожно, а потому предпочел организовать визит немца к лорду Линлитгоу, вице-королю Британской Индии. Однако он призвал Шефера не пересекать границу с Тибетом без специально оформленного пропуска. В любом случае экспедиция могла работать в Сиккиме, приграничной индийско-тибетской области.

Как раз отсюда немцы делали непродолжительные экскурсии по близлежащим окрестностям. Так продолжалось до тех пор, пока экспедиционный лагерь не посетил дворецкий «короля» Таринга. Таринг был чем-то вроде губернатора тибетской пограничной области. Его резиденция располагалась в Доптре – первом крупном от границы с Сиккимом населенном пункте. Это было удачей для Эрнста Шефера, так как сын «короля» Таринга был министром финансов тибетского правительства в Лхасе. Получив его приглашение, экспедиция могла спокойно пересечь границу между Сиккимом и Тибетом, чтобы совершить визит вежливости. Подвернулся удобный случай, чтобы попросить «короля» выхлопотать для немцев в Лхасе разрешение на вступление в Тибет. Одновременно с этим Шефер передал «королю» подарки, которые должны были быть отправлены правительству Тибета. К каждому из подарков прилагалось сопроводительное письмо.