Грааль никому не служит

Он задёрнул штору и достал свой брелок:

– Тебе ведь выдали такой? – Я кивнул. – С его помощью можно настраивать обстановку в комнате. Правда, пока у тебя нет имплантата, придётся делать это голосом. – Визионер протянул мне брелок: – Попробуй, прикажи что-нибудь. Давай.

Льдисто-голубые глаза Визионера смотрели требовательно. Я понял: это не просьба, а приказ.

– Да, это часть испытания, Перевал, – подтвердил Рыбаков. – Быть срединником – означает повелевать своим сознанием. Воображением. Мечтами.

– Ну хорошо, – согласился я. – Хочу, чтобы за окном появились горы, – и я скосился на собеседника, ожидая подтверждения.

Тот не отреагировал. Я потянул край шторы; к моему разочарованию, картинка за окном не изменилась. Тот же город, тот же виноград. Только рыбачка в белой блузке ушла, а по брусчатке, жизнерадостно тявкая, носился пёс. Щенок, наверное: он пытался поймать свой хвост.

– Попробуй ещё раз, – бесцветным голосом предложил Визионер.

Ладони взмокли. Медный жук ползал где-то под мышкой, щекоча, и от этого путались мысли. Я изо всех сил попытался сосредоточиться, преодолевая страх и головную боль.

Если не получается сразу изменить пейзаж – может, сделать это по чуть-чуть? Море – пусть станет серо-стальным, холодным. Небо утратит васильковую синь и оденется в пену облаков… Стены домов раздвинутся, уйдут в даль, сменившись поросшими мохом скалами.

Ничего не изменилось.

– Ладно, – сказал Визионер, забирая у меня брелок. Голос его ничем не выдал разочарования, но я остро почувствовал, что он думает. Глупец, хвастун! Насмотрелся фильмов и туда же – в экзоразведчики, модификантом!

К горлу подкатил комок. Вот только расплакаться мне сейчас не хватало.

– На, выпей, – Визионер достал из шкафчика кувшин с рубиновой жидкостью и гранёный стакан. Я отхлебнул, не чувствуя вкуса. В нос шибануло запахом «изабеллы» – точно так же пахло из окна, только слабее.

– Это ни о чём не говорит, – пояснил Визионер, словно пытаясь меня утешить. – Если ты правильно ответишь на вопросы, мы тебя примем. Просто придётся потратить больше времени. То, чем другие воспитанники обладают изначально, в тебе придётся развивать. – Он налил соку и себе, пригубил. – У тебя не возникло желания вылезти в окно?

Я покраснел – почти так же, как там, в медблоке:

– Нет, господин генерал.

– Тебя так воспитывали, – покачал он головой. – Ничем не интересоваться, быть почтительным, верить взрослым. – Он протянул руку и зачем-то пощупал ткань рубашки: – Ты всё ещё носишь рубашку, которую подарила мать. Но рано или поздно её придётся сменить на настоящую мужскую одежду. Что ты делал на озере?

Врать Визионеру было бессмысленно.

– Я поспорил с Валькой. Это один мальчишка у нас. Он как бы мне товарищ, но на самом деле мы враждуем. Даже не враждуем, а так… Ну, подначиваем друг друга. Он сказал, что я не смогу… в общем, ночью… в озере. Потому что побоюсь Рыцаря.

– Что ещё за Рыцарь? – заинтересовался Визионер.

Пришлось рассказать и о Красном Рыцаре. Наших легенд взрослые не одобряли. Считалось, что воспитанник, верящий в Хозяина Бретёров и Каменный Круг, вырастет безответственным и вялым. Склонным к пустым мечтаниям.

Ничего себе вялым! Я в прошлом году от Ведьминого Вихря так драпал, что побил все рекорды по стометровке. Просто взрослые чудовищ не видят. Или раньше видели, но забыли. О Рыцаре мне ещё мой дядя рассказывал.

– Он живёт под скалой, этот Рыцарь, – начал я. – Ему принадлежат все крабы. А ещё говорят, что если он увидит кого первым… ну, раньше, чем тот его заметит, то этот человек умрёт. Или ему везти перестанет. Насовсем. Правда, можно поймать крабика, и Красный рыцарь ничего сделать не сможет. Я за этим и шёл.

– И как, получилось?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Краба я нашёл. А Рыцарь меня, наверное, заметил первым. Иначе Романова ни за что бы меня не поймала.

– Ты думаешь это твоя неудача?

– Не знаю, ваше превосходительство.

– Хорошо. – Визионер встал из кресла и прошёлся по кабинету. Затем глянул на меня. – А всё-таки, ты бы хотел вылезть в окно? Прогуляться по городу?

– Да, господин генерал.

– Давай, Андрей. Я разрешаю.

Мы вместе подошли к окну. Я вскочил на подоконник и выглянул вниз. Третий этаж. Высоковато. Голова немного кружилась, но я ничего не сказал. И так разнюнился, как девчонка. Я решительно уселся на раму, свесив ноги наружу. Оттолкнулся, стремясь попасть на карниз, и…

…оказался на мостовой. Падение прошло безболезненно. Я даже не ушибся. Хотя должен был по идее – высота-то немаленькая. Визионер легко скакнул рядом. Несмотря на возраст (а на вид ему можно было дать лет пятьдесят), двигался он легко.

– Эк ты неловко, братец. – Он подал мне руку, помогая подняться. – Я в твои годы по деревьям лазал.

Я хотел возразить, что лазаю не то что по деревьям – по скалам, но не стал. Зачем? И так ясно, что он это не со зла.

– Куда пойдём, господин победитель рыцарей? – насмешливо спросил Сергей Дарович.

– К морю, – ответил я.

– К морю, так к морю. Не стой!

И мы двинулись в путь. Когда мы вышли на ратушную площадь, я не выдержал:

– Господин генерал, можно задать вопрос?

– Конечно, Андрей.