Грааль (СИ)

— Хуже, товарищ майор. Я закоренелый и крайне опытный прагматик. Обожаю женщин. Очень. Во всех смыслах. И со всех, эмм… гм… А до свадьбы, так вообще… Всякое было. Прости, Оленька, за мужской разговор, но видимо ваш отец в меня пошёл. Только ваша бабушка, Царствие ей Небесное, могла держать меня в узде и возвращать на место. Искин — женщина. Вне всякого сомнения. Уж поверьте старику. И не считайте, что я подвинулся в уме. Буквально вчера я тут сдавал тест. Я — в норме, врачи подтвердили. По всем параметрам.

Катилась беседа. То сё.

Реально ни о чём. Мы не хотели лишний раз оставлять старика одного и готовы были слушать его философии, порой странные, и кивать по мере необходимости. Ему тяжело сейчас.

Мы пили чай. Втроём. Я, Димка и Деда.

У нас всё было непросто. Беспощадно непросто. Даже в семье было сложно. А у кого тут крыша не поедет в такой ситуации?

Катя демонстративно и подчёркнуто занималась с Машкой, игнорируя Димку. Миша рубился у себя в компе, явно игноря отца и мать. Остальные занимались типа своими делами, делая вид, что всё идёт обычным путём. Если бы оно так было.

Сейчас вот мы нагрянули к Деде. В нашем секторе для нас внезапно случились послабления режима, так что мы, если не собираемся выходить наружу и в общие помещения «Санатория», могли находиться и без скафов. Могли ходить друг к другу в гости.

Пить чай семейно и чинно.

Самовара у нас, конечно же, не было, но хватало и банального электрочайника. Всякие плюшки нам доставили в герметичном контейнере из местной пекарни, так что стол тоже не пустовал.

За два прошедших месяца Деда как-то даже окреп, вопреки моим опасениям. А опасалась я очень и очень. Ведь непонятно было как скажется на старике болезнь. И, мягко говоря, известие о том, что Ба умерла, вряд ли добавило ему позитива в жизни. Но, Деда держался. Даже ходил в тренажёрный зал и шагал по беговой дорожке. Не бегал. Шагал. Шагал молча, размеренно, долго и сосредоточенно, явно думая о чём-то серьезном.

Мы никогда не говорили с ним о Ба. Мы видели, что ему очень больно, но говорить об этом он просто не хочет.

Два месяца с момента вспышки сверхновой. Созвездие Ориона, как и положено по времени года, всё выше над нашим горизонтом, соответственно всё выше и огненный глаз Бетельгейзе. Зима уже близко, ничего тут не попишешь. И гаснуть сверхновая отнюдь не собиралась.

По обрывкам поступающих к нам новостей было понятно, что на планете творилось что-то совершенно чудовищное и число погибших невозможно было оценить даже приблизительно. Данные, возможно, были засекреченными, а может и сами власти не были в курсе конкретных цифр, поскольку никто не считал умерших. Ясно было, что той Москвы, которую мы помнили, уже не было и, вероятно, никогда уже не будет в прежнем виде.

Миллионы. А может и миллиарды.

Москва умерла.

Как мир.

Как Ба.

Остальные из нашего семейства, слава Богу, выжили, хотя, конечно, отношения не остались прежними. Несмотря на все мои усилия и виляние, Катя в штыки восприняла появление у нас Лены и Маргоши. Впрочем, те платили ей той же монетой, относясь к ней крайне враждебно и даже с ненавистью. А бедный Димка метался между двумя семьями и грустно называл ситуацию «разборками в гареме».

На удивление Мишка вполне сошелся с Марго, и они часто болтали вместе то по видеосвязи, а то и лично. И хорошо, кстати, ладили. На удивление. Это невероятно бесило обеих мам, но детки игнорировали их возмущения, нотации и прочие поучения. Мне даже казалось, что они, в какой-то мере, делают это демонстративно им обеим назло. Ну, не знаю, что тут сказать.

Лена и Маргоша тоже переболели, хотя, как и у всех нас, температура так и не падала. Хотя, конечно, аппетит был просто зверский. И всё время хотелось пить. Со всеми вытекающими.

В том числе и в буквальном смысле этого слова.

Хорошо хоть в «Санатории» нам далеко ходить некуда и «удобства» были буквально в шаговой доступности.

— Что скажешь, Деда? По ситуации, так сказать.

Тот пожал плечами и вздохнул.

— Что тут скажешь, внучок. Выражаясь словами Попандопуло из фильма: «Здаётся мне, что мы накануне грандиозного шухера».

Димка хмыкнул:

— А с чего такой вывод?

— Выражаясь вашим молодёжным языком — чуйка у меня такая. Слишком всё благостно и хорошо. Внезапно.Я бы даже сказал — вдруг. Послабления режима всякие опять же. С чего бы это? Чудес не бывает. А это значит…

Вставляю свои пять копеек:

— Так у «санаторщиков» уже больше половины персонала переболело, насколько я могу судить. А не переболевших к нам вообще перестали допускать из соображений безопасности. Много болевших и умерших. Даже Мезенцева переболела, что уж тут про прочих говорить.

Кивок.