Грааль (СИ)

— С нами-то понятно. А вот с сенсами что делать? Их или убьют, или они погибнут по естественным причинам. Слишком много вокруг источников заражения. Как вы знаете, даже правильно похороненные трупы являются источником вируса, если случайно разрыть могилу. Про валяющихся повсеместно умершим, про бегающих по улицам стаям собак, про всяких свиней и кабанов в деревнях и лесах я уж молчу. Для сенсов нужно создавать какие-то обособленные чистые зоны, в которые не должны допускаться имуны и носители вируса. Да и нам самим нужно быть предельно аккуратными в этом плане. Бог нам не простит беспечности. Хватит нам и этого Страшного Суда.

— Вы веруете в Бога?

Мезенцева удивлённого на него посмотрела:

— Да, конечно. Я ведь учёный и медик. Хороший, смею надеяться. То, что жизнь вообще появилась и существует — Чудо. Я, по мере сил, стараюсь постичь Замысел Божий, но, как мне кажется, человеку это не под силу в принципе. Нам дано лишь чуть-чуть приоткрыть завесу Его Тайны. Не более того. В том числе и Тайну Жизни. А вы не веруете?

— Нет.

— Значит, вы мало сталкивались в своей жизни с истинным Чудом. А мне приходилось и не раз. Так что, да, я верую. Хотя, со стороны это может показаться странным для учёного. Я, на свои деньги, построила в «Санатории» Храм Пресвятой Богородицы, так что приходите на службу, если будет душевный порыв или вдруг возникнет необходимость побыть с Ним наедине. А отец Михаил отличный и мудрый собеседник. Рекомендую.

Аристарх Иванович не стал отвечать. Каждый верит во что хочет. Но то, что при всём своём цинизме и определённом фанатизме, Мезенцева верует в Бога его даже как-то успокаивало. По крайней мере у неё был в душе некий свод правил, некий моральный якорь, который не позволит ей окончательно слететь с катушек от практически безграничной власти вдруг что.

Отпив чай, он спокойно сказал:

— Я не хотел бы, чтобы между нами была какая-то недосказанность и неопределённость. Я, безусловно, этерно, с этим уже ничего не поделать. Мои дети и внуки тоже в основном этерно. То есть, мои интересы совершенно очевидны. Но, я — русский офицер. И никогда не пойду против России. Хочу обозначить это сразу, что называется, на берегу. Если поступит приказ, который направлен против Отечества, я не стану его исполнять.

Мезенцева грустно усмехнулась.

— Я, знаете ли, тоже русский офицер. И тоже верна Отечеству. Многие поколения моих предков служили во славу России. Но, вы даже не можете себе представить, какой кошмар вдруг свалился на мою голову. Миллионы этерно требуют заботы и защиты. Намного большие миллионы сенсов борются за свою жизнь, и они, между прочим, наше будущее. Имуны составляют большинство населения и имеют не только право на существование, но и реальную возможность нас всех уничтожить. У нас, слава Богу, есть Верховный, но у меня нет уверенности в том, что этот вопрос вообще возможно как-то разрулить. И самое паршивое, что само понятие «Россия» и «Отечество» воспринимается по-разному. И в группах, и лично.

— А не в тему вопрос, каковы ваши политические предпочтения? Чего нам от вас ждать?

Она покачала головой.

— Будете смеяться, но я не знаю. Зависит от ситуации. Вообще, я, как и всякий верующий человек, сторонница единоначалия, сторонница монархии. Помазанника Божьего на Земле. Я с восторгом преклоню колено перед Верховным Императором и принесу ему клятву оммажа. Но, к сожалению… Пусть я и глупая идеалистка…

Она замолчала и не стала продолжать.

Что ж, пока мятежа ради мятежа нет. Если у Мезенцевой и есть амбиции получить условную корону Этерно, то она, по крайней мере на словах, готова склонить голову перед центральной властью, если «её народу» не будет угрожать геноцид. А вот за «свой народ» она порвёт кого угодно на британский флаг.

* * *

МОСКВА. ИНСТИТУТ МЕДИКО-БИОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК. Суббота. 19 ноября 2025 года. Местное время 12:20.

Академик Серафимович зло откинул ручку в сторону. Михаил Борисович был полон раздражения. Весь, хорошо подготовленный и аргументированный доклад, был если не проигнорирован Президентом, то, как минимум, вовсе не стал основой принимаемых решений. Все аргументы и выводы о том, что переболевшие уже стали или вот-вот станут отдельным биологическим видом, смертельно опасным для человечества, не были услышаны.

Политика. Как всегда. Целесообразность. Зла не хватает. Неужели ТАМ не видят, чем это всё чревато?