Граальщики. Солнце взойдет

— Это, — сказал директор, кривя губы, — то, что мы называем ОРС-конвергенцией.

— Ага, — сказала Джейн. — И «ОРС» означает…

— Отель Разбивающихся Сердец, — ответил директор. — Это не очень широко распространенное явление, хотя в последнее время их количество возрастает, как я заметил.

Джейн всмотрелась в экран, и вновь ей все стало понятно. Она увидела одну большую голубую точку и множество мелких розовых, которые были оторваны от предназначенных им партнеров и притянуты к голубой, как железные опилки к магниту Она непроизвольно нахмурилась; ей было знакомо это ощущение. Фактически у нее было сильное подозрение, что эта голубая точка ей знакома. Найджел какой-то там, из расчетного отдела…

— А вот здесь, — сказал директор, — находится главный компьютер, который мы используем, чтобы спланировать различные соединения и конфигурации, прежде чем нанести их на экран. Раньше, разумеется, мы выполняли всю работу вручную. Это делало жизнь невыносимо простой.

— Вы, конечно, хотели сказать «сложной», — поправила Джейн.

— Я имею в виду: для клиентов, — строго ответил директор. — Сами понимаете, что в те времена мы не могли обеспечить такую производительность; в результате чего еще пятьдесят лет назад повсеместно распространенной и наиболее часто встречаемой базовой конфигурацией была примитивнейшая ПВД/ПЦД/ЛДГ-Симплекс.

— Прошу прощения?

— Парень Встречает Девушку — Парень Целует Девушку — Любовь До Гроба, — перевел директор. — Их были миллионы, все скучнейшие и утомительные до невозможности, и все из-за того что у нас не было необходимой аппаратуры. Теперь, разумеется, дело обстоит совершенно по-другому, благодаря этому вот маленькому чудо-ящику. — Он благодарно похлопал по крышке компьютера. — Но это, конечно, только третье поколение. Вот если мы установим и запустим компьютер шестого поколения — тогда мы сможем распространить сеть нашего обслуживания на все смертное население поголовно.

— Гм.

— И несомненно, — добавил директор, — самое замечательное заключается в том, что компьютеру не нужен отдых. Что означает, что даже сейчас, когда Департамент закрыт и все разошлись по домам, наша маленькая черная коробочка не спит, а продолжает плести свою паутину, подталкивая клиентов к адюльтеру, все двадцать четыре часа в сутки… Ну что ж, — сказал он, выключая экран и закрывая пульт крышкой, — думаю, вы получили представление о том, какого рода работой мы тут занимаемся. Департамент у нас небольшой, но полагаю, не ошибусь, если назову его счастливым. — Он отстранение смотрел поверх головы Джейн на потемневший экран. — Я всегда говорю, — продолжал он, — что это один из немногих департаментов во всей Службе, где ты можешь указать на конечный результат и положа руку на сердце с гордостью сказать самому себе: «Это сделал я». Да, — добавил он, — я уверен, что вам понравится работать у нас.

— Да уж, — мрачно подтвердила Джейн, — я тоже так думаю.

Одиннадцать

Деревенский петух, пробудившись от сна, инстинктивно взглянул на небо и пустил петуха. Странно, сказала его генетическая память, обращаясь к моторным центрам.

Маленькая Хельга (которая быстро становилась Большой Хельгой, но обитатели деревни делали вид, что не замечают) зевнула, потерла глаза и отправилась в хлев на утреннюю дойку. Она уже почти пересекла двор, держа подойник в руке, но внезапно остановилась и выпучила глаза. Затем она уронила подойник и бросилась обратно в дом.

— Люди! Люди! — кричала она. — Сосед Бьорн уходит из деревни!

На кухне, в первый раз за всю историю семьи, воцарилась полнейшая тишина. Ну, не то чтобы полнейшая: Минушка, сделав шаг назад, наступила на хвост коту, с пронзительными вокальными последствиями, а также раздался громкий стук, когда Бабушка уронила разливательную ложку, но по крайней мере никто не говорил.

Маленькая Хельга, будучи маленькой, приняла их молчание за недоверие.

— Честное слово, — заторопилась она. — Я сама видела, как он поднимался по тропинке на холм и он держал на плече свой топор, а к топорищу был привязан большой красный платок в горошек, а на другом плече он нес большой узел, и на нем был его кожаный жилет Ангелов Ада, который он надевает, только когда спускается в город, чтобы купить себе опьяняющей жидкости. А маленькая коричневая собачка пыталась увязаться за ним, но он все время останавливался и кидал в нее яблоками.

Снова молчание. Затем Прадедушка покачал головой.

— Это невозможно, — сказал он. — Никто никогда не уходит из деревни. Люди приходят сюда из большого мира, но они никогда не уходят обратно.

— Это потому, что у нас здесь идиллия, — пояснила Прабабушка с микроскопической долей сожаления в голосе. Она влюбилась в эту деревню с того самого момента, когда увидела ее в первый раз, шестьдесят два года назад, но до этого она жила в Чикаго, и не могла порою не вспомнить, что в Чикаго, наряду с несомненным недостатком идиллии, весьма пеклись о санитарии и водоснабжении. — Весь смысл идиллии в том, что ты никуда не идешь.