Граальщики. Солнце взойдет

— Ну да, — ответил Тцкс, и Бьорн заметил, что расстояние между ними понемногу увеличивается, даже несмотря на то, что он припустился вприпрыжку, — но мы идем в метро. Это, знаешь ли, совсем другое дело.

— Правда?

— Разумеется. Ага, вот мы и тут.

Потолок внезапно ушел вверх, а стены раздвинулись. По левую сторону от себя Бьорн увидел платформу, примерно на два фута возвышавшуюся над полом туннеля. Она была поразительно похожа на платформы станций парижского метро.

— Если хочешь, — сказал Тцкс, — остаток пути мы можем проделать на поезде.

Бьорн взобрался на платформу и сел на скамейку рядом с фигурой в капюшоне. У него ушло несколько минут на то, чтобы восстановить дыхание.

— Готов поспорить, ты не знаешь, как работает метро, — сказал Тцкс.

— Похоже, ты любитель спорить о том, что и так ясно.

Тцкс вновь рассмеялся. «Забавный звук, — подумал Бьорн, — что-то вроде этого получается, когда включаешь микроволновку, по ошибке положив в нее что-нибудь металлическое».

— Метро, — произнес Тцкс, — это сеть городского пассажирского транспорта, предназначенная для разгрузки наземных маршрутов в часы пик.

— Да ну, — ответил Бьорн. — Кто бы мог подумать?

Жирная зеленая искра выплыла из-под капюшона и, поплавав в воздухе несколько секунд, погасла.

— Ладно, — произнес Тцкс, — если тебе неинтересно…

— Прости. Просто эту часть я уже знаю. Я бывал в метро сотни раз. В этом, правда, не бывал.

— Метро всего одно, — ответил Тцкс. — А, вот и поезд.

И действительно, длинная зеленая кишка поезда подползла к платформе и открыла двери. Бьорн нахмурился. Это был вне всяких сомнений поезд метро. По правде говоря, именно это его и поразило: это был самый что ни на есть типичный поезд метро, какой он когда-либо видел.

— Пошли, — позвал Тцкс. Они вошли внутрь и уселись. Вагон был пуст, если не считать полупустого картонного пакета пастеризованного молока, который при виде них демонстративно встал и переместился в другой конец вагона.

— Молоко не любит меня, — хмыкнул Тцкс. — Оно считает, что прокисает в моем присутствии.

— Что значит — метро всего одно? — спросил Бьорн. Но пока он произносил эти слова, он понял, что подсказывало ему подсознание. Вагон, в котором они сидели, мог быть вагоном любого метрополитена, где он только ни бывал: в Нью-Йорке, Париже, Москве, Лондоне, где угодно. Все в одно и то же время.

— Именно это и значит, — ответил Тцкс. — Существует только одна сеть. Просто ее в разных местах называют по-разному.

— Гм.

Поезд, громыхая, выполз со станции и углубился в темный туннель. Бьорн украдкой нащупал в кармане брюк свой складной нож и попытался определить, где в нем лезвие двуручного меча.

— Здесь, внизу, совершенно другое измерение, — продолжал тем временем Тцкс. — Удивляюсь, почему лишь немногие люди это замечают. Казалось бы, это совершенно очевидно.

— Правда? — Нет; это маленькая пластмассовая лупа, через которую еще ни разу не удавалось ничего разглядеть. Это ножницы, разрезающие клейкую ленту три раза из семи. А вот и… а, черт, это пилочка для ногтей.

— Подумай сам, — сказал Тцкс. — Назови мне какую-нибудь станцию метро.

Бьорн подумал.

— Оксфорд-Серкус.

Капюшон кивнул.

— Классический пример, — сказал Тцкс, отмахиваясь от маленького стального болта, который откуда-то вывернулся и теперь кружил вокруг его головы, как любвеобильный мотылек. — Неужели тебе никогда не приходило в голову, что за то время, пока ты спускаешься по эскалатору и тащишься несколько миль по всем этим переходам, чтобы добраться до нужной тебе платформы Центральной линии, ты проходишь гораздо большее расстояние, чем то, что действительно отделяет Оксфорд-серкус от Бонд-стрит? И при этом тебе еще приходится ехать от станции «Оксфорд-Серкус» до станции «Бонд-Стрит» три минуты на поезде. Прав я или нет?

Бьорн крепко задумался.

— Э-э, — сказал он.

— Видишь ли, тут дело в сдвиге измерений, — объяснил Тцкс. — В этом измерении все места находятся на абсолютно равных расстояниях друг от друга, и ты перемещаешься… — он помедлил, потрескивая, как радиоприемник в машине, проезжающей под высоковольтным проводом, и затем продолжил: — Я бы сказал, ты перемещаешься под прямым углом к боковому направлению. Или, точнее, под углом в четыреста пятьдесят градусов к вертикали.

Бьорн расслабился. Когда оказываешься запертым в неизвестном измерении вместе со странным бесформенным незнакомцем в капюшоне, болтающим с тобой о математике, нет ничего лучше, как обнаружить десять дюймов залитой свинцом медной трубки на дне твоего рюкзака. Бьорн не имел стопроцентной уверенности относительно того, как она туда попала, но был очень рад, что она там была. Он с благодарностью сжал ее в руке.

— Ну хорошо, — произнес он. — Допустим, ты прав. Тогда как же получается, что когда ты садишься в метро на станции «Площадь Инвалидов», следующей станцией не оказывается «Тоттенхем-Корт-Роуд»?

Голубой огонь под капюшоном самодовольно вспыхнул.