Грабь награбленное

Через пятнадцать минут перед нами приятно дымились две тарелки с жареным минтаем. Пока его готовили, я успела ввести друга в курс дела.

— Помощь нужна, Андрюша… — голосом пятилетнего ребенка протянула я.

— А я уж молчу и думаю, когда ты наконец об этом заговоришь.

Пошутив, Мельников тем не менее внимательно выслушал меня и согласился помочь.

— Андрюша, — все тем же тоном продолжала я, — еще одна просьба.

— Валяй.

— Аэропорт и автовокзал тоже нужно проверить.

— На автовокзале у меня ребята знакомые, это мы сейчас сообразим, а вот в аэропорт ты сама наведайся. Так, во всяком случае, дело быстрей пойдет. Если что — позвонишь, что-нибудь придумаем.

Я наскоро запила съеденное традиционным столовским компотом из сухофруктов и вскочила из-за стола.

— Созвонимся! — уже в дверях крикнула я Андрею.

До аэропорта от вокзала расстояние вполне приличное, к тому же я уже соскучилась по своей родимой многострадальной «девятке», поэтому сначала пришлось поймать такси и добраться до дома.

* * *

— Можно вас потревожить? — вежливо спросила я, приоткрыв дверь кабинета начальника аэропорта.

Из-под очков на меня молча смотрело хмурое женское лицо. Не дождавшись ответа, я достала удостоверение и, подойдя к начальнице, развернула его. Та, по-видимому, была человеком старой закалки, потому что, внимательно просмотрев документ, она протянула мне руку и представилась:

— Щеткина Нина Мироновна.

Я ответила на рукопожатие и присела.

— Чем могу служить? — запивая минералкой какую-то таблетку, спросила женщина.

— Просьба у меня, Нина Мироновна. Требуется выяснить — не покидала ли Тарасов в ближайшие дни некая Суркова Инна Георгиевна. Это ведь возможно? — напористо спросила я.

— Безусло-овно! — Щеткина одобрительно закивала головой.

Она стала звонить кому-то по внутреннему телефону и, когда на том конце провода послышался ответный голос, отчеканила:

— Проверить: не покидала ли Тарасов в ближайшую неделю Суркова Инна Георгиевна. Это срочно! Да! А? Не слышу! А? Да, опасная преступница.

Откуда она взяла последнее, я не знаю, но, узнав о таком обстоятельстве, подчиненные Щеткиной, наверное, стали осуществлять проверку быстрее.

— Кофе? — предложила мне Нина Мироновна.

— Нет, мне некогда, я вам позвоню, а сейчас надо бежать.

Я не стала засиживаться, поскольку так можно было и засветиться, ведь неизвестно, как скоро приготовят интересующую меня информацию. Мы договорились, что все сведения будут у дежурного аэропорта и во сколько бы я ни позвонила, смогу получить ответ.

Я поехала домой. Я устала, хотелось просто лечь и заснуть. Целый день беготни здорово меня утомил. К тому же ничего, кроме как ждать, мне не оставалось. В аэропорт я собиралась позвонить позже, а Мельников должен был звякнуть, как только появятся какие-нибудь новости.

Набрав в ванну воды, я налила туда пару колпачков моей любимой персиковой пены от «Ив Роше» и погрузилась в нее. Тепло постепенно стало разливаться по всему телу; мысли, крутящиеся совсем недавно в моей голове, уносились куда-то далеко-далеко, и от этого ощущение легкости на душе сменило собой тревогу и озабоченность. «Как же хороша бывает иногда жизнь!» — единственное, о чем я могла сейчас думать.

Вдруг совсем неожиданно прозвенел звонок в дверь.

— Какой же жизнь иногда бывает бякой! — Мои мысли сразу стали резко противоположными.

Пришлось выбираться из моего маленького рая. Иначе поступить было просто нельзя — вдруг неотложное дело. В конце концов, Мельников мог сам по дороге домой заехать, а не позвонить. Работа опять стала осознаваться мной как категория более важная, чем все остальное в жизни. Понимая, что она не волк и потому в лес не убежит, я все же любила ее и откладывала только в исключительных случаях.

Второй звонок был более длинным и требовательным.

— Иду! — злобно крикнула я, заматываясь в огромное махровое полотенце.

Гостем оказалась моя подруга Светка-парикмахерша, которая в своем деле была профессионалом — она могла сделать любую, даже самую невзрачную женщину очень привлекательной. Это было мне весьма кстати не только потому, что я слежу за своим внешним видом, но и потому, что смена привычного облика порой была вызвана особенностями профессии частного детектива.

— Пр-приветики! — кинулась она ко мне с поцелуями.

— Я тебя убью, — сказала я сердито.

— Тебе как никому другому известно, сколько за это полагается! — Светка погрозила мне пальцем. — Тань, ты сердишься, что ль, на что? — спросила она, увидев мою недовольную гримасу.

— Представь себе: день — тяжелый и насыщенный, вонючий вокзал, пробежка по «Секонд-хенду», тряска в машине и все такое прочее.

— Представляю. А ты хоть раз стригла в день целую отару клиентов?

— Нет. Ну ладно! Ты закрой глаза и представь эту свою отару лохматых, которых ты старательно приводила в божеский вид. Представляешь?

— Угу, — Светка зажмурилась и сморщилась, вспомнив, вероятно, один из самых тяжелых дней в своей профессиональной жизни.

— А теперь представь, что этот день закончился!

Светка, все так же стоя с закрытыми глазами, расплылась в улыбке.