Грабеж – дело тонкое

– Ты говорил, что очень аккуратный и у тебя даже газетки одна к одной в нише лежат?

– Верно, – подтвердил Левенец.

– Тогда принеси мне завтра, пожалуйста, две терновские газеты с двумя телевизионными программами за две последние недели декабря. Принесешь?

– Не вопрос. Только я не пойму...

– Тогда договорились, – оборвал Антон Павлович. – А сейчас иди и не мешай мне работать.

Проводив молодого судью до самых дверей, Антон улыбнулся и пододвинул к себе заброшенное по приходе Левенца дело.

Шебанин вырулил на стоянку такси перед зданием вокзала, заглушил двигатель и повернулся назад.

– Значит, так. Кандыбина все знают?

«Все» – это Тушкан и Балу, которые сидели на заднем сиденье и нервно курили сигарету за сигаретой. Их пока радовало лишь то, что Яша был трезв. Мысль о пяти банках «Туборга», которые тот выпил в киоске Решетухи, им в голову не приходила, да и не могла прийти. Яша посасывал таблетку «антиполицая», но «браткам» казалось, что Яша сосет леденец. А Кандыбина они знали очень хорошо. Этот шустрый малый «щипал» на вокзале с ловкостью Кирпича из детективного сериала братьев Вайнеров, был двести пятьдесят раз пойман за руку, но по причине того, что кошелька в этой руке еще не удавалось зафиксировать никому, Кандыба уже добрый десяток лет отделывался лишь легким испугом.

– Если знаете, то вы не удивитесь тому, что именно он «цинканул» мне о том, что сегодняшним утром видел на вокзале типа, похожего под мое описание.

Балу и Тушкан с недовольством отметили про себя тот факт, что, пока хозяин был один в своем кабинете, он не спал, а работал в поте лица.

– Так вот, чтобы вам самим не отсвечивать тут, как фонарям, найдите мне пару «пехотинцев» из своих. И эти пехотинцы пусть бродят по всей территории вокзала и высматривают... Ну, вы знаете кого. Всякий раз, когда перед ними нарисуется конопатая худая рожа, они должны брать этого ущербного за ноздри и вести к «Ягуару». К лобовому стеклу, если быть более точным. Чтобы я видел, кого они мне привели. Все, вперед...

Заметив перед входом в здание вокзала небольшое скопление людей, Балу уверенным шагом направился в эпицентр людских страстей. На земле, над картонным щитом, восседал на корточках «игровой» и вертел стаканы. Рядом стояли два отморозка с пустым взглядом и изо всех сил играли роль лохов, участвующих в игре. Чуть поодаль, вертя головами, словно скопы над гнездом, полным птенцов, стояли «смотровые». Это те, что должны заверещать в тот момент, когда неподалеку от «лохотронского» Поля чудес засветится гражданин, у которого на лбу нарисованы слова – «ГУВД», «опер». В течение пяти секунд после подачи сигнала об опасности стайка «кидал» рассасывается в пространстве и времени. Процесс будет продолжаться до самого вечера либо до первого удачно сорванного куша. Жертвами этих шустрых компашек обычно становятся командированные, северяне и просто лохи. После рабочего дня «игровой» отчитывается перед бригадиром, а последний, следуя принципам иерархической лестницы, относит часть дохода братве, курирующей данный вид бизнеса. У Шебанина в городе было около тридцати подобных бригад, но никого из них он даже не видел в лицо. Соответственно, не видели ни Балу, ни Тушкан. Единственное, что было известно со стопроцентной гарантией, это территориальная принадлежность игроков. На автовокзале имели право шустрить лишь «рабочие» Локомотива.

– Кручу, верчу, выиграть хочу! – зазывал «низовой».

– Сотку на правый! – объявлял «игровой» и зажимал в руке купюру.

– Ты уверен? – осведомлялся «низовой». – Добавляю двести, чтобы не открывать?

– Идет! – И в руке «лохотронщика», который всем казался обычным парнем из толпы, появлялась еще одна купюра.

– Выиграл, повезло! – вздыхал «низовой» и отдавал «игровому» двести рублей их общих денег.

За процессом, развесив губы и уши, следили около десятка человек. После внезапного выигрыша парня желающих поиграть заметно прибавилось. Лохи, они на то и лохи, чтобы оставаться без штанов.

– Дай-ка сыграю, – попросил Балу и растолкал толпу.

Вынув из кармана «лопатник» толщиной с руку, он послюнявил палец и выудил тысячную банкноту.

– Мельче нет, блин. По штуке сыграем?

«Низовой» шмыгнул носом и скользнул взглядом по «игровым». Верзила дорого одет, на лбу – огромный шрам, руки – как ковши экскаватора. И денег немерено. Точно, лесовик. Короче, чувак приехал спускать наличность и занялся этим уже на вокзале. Кажется, сегодня счастливый день...

– Закручу, заверчу, десять тысяч получу! – завертел стаканами воодушевленный мошенник. – Проиграю – все продам, но должок ему отдам!

– Да ты просто Маяковский, – заметил Балу.

В это время к «Ягуару», поигрывая ключами от «Жигулей», вразвалку приблизились двое таксистов. Доход и без того на нуле, клиент пошел разборчивый, садится исключительно к частнику, да тут еще какой-то фраер на «шестисотом» на стоянку въехал. Совесть есть или нет? Скорее всего, совести у него нет, потому что у водителей городских шишек на уме не исполнение должностных обязанностей, а «срезка» «левого» рубля в то время, пока босс на заседаниях и совещаниях.