Грабеж – дело тонкое

Когда Антон говорил Левенцу, что все очень просто, он знал, что лукавит не только перед ним, но и перед самим собой. Все было очень даже не просто. Со дня на день позвонит беспредельный на вид Яша Шебанин, о социальной принадлежности которого теперь размышлять уже не приходилось, и предложит поднять тост за «их случайное знакомство». Действо, очевидно, будет проходить где-нибудь в зоопарке. Со столика будет удобный вид на клетку с медведем, а над пастью бурого зависнет тот, кто продал Яше черепашку. И в тот момент, когда губы голодного мишки прикоснутся к подошвам ботинок продавца рептилий, наступит момент истины. Он расскажет, где взял черепаху и при каких обстоятельствах. Понятно, что за клетками казуаров, с попугаями на плечах, будет скрываться группа захвата. И вот тогда, когда они выскочат и начнут бить всех, включая медведя, эти обстоятельства и станут «новыми» в деле Андрушевича.

Сомневаться в том, что Яша найдет обидчика, было наивно и смешно. Имея небольшой опыт общения с ним, Антон мог с уверенностью сказать, что при этом Шебанин обязательно известит о находке судью, спасшего ему жизнь. Возможно, с зоопарком Антон преувеличивает, однако Яша позвонит хотя бы потому, что обязан передать сестре Струге столько черепах, сколько та сумеет унести. Долг платежом красен.

– Это ты так рассуждаешь, потому что веришь на слово абсолютно всем, – заявил Пащенко. – Яша был на волне возбуждения. А сейчас, проворачивая в голове ситуацию, он успокоился. Пристрелит того хозяина черепашки, и дело с концом. Ты что, на самом деле поверил, что он тебе станет докладывать о результатах розыска?

– О результатах не станет, – настойчиво проговорил Струге. – Доложит о факте.

Пащенко отодвинул в сторону пустой бокал и полез в карман за портмоне – сегодня они наели и напили больше негласно установленного лимита. Гоги деньги, конечно, не возьмет, однако борзеть тоже не следует...

– Я вот что сделаю, Антон... Завтра попытаюсь выяснить, что там у центральных оперов за оперативное дело на Андрушевича и как на самом деле к ним попал кулон. Да заодно неплохо бы установить, не пересекались ли ранее пути Андрушевича и Решетухи. Возможно, это банальная месть за прошлые обиды. Ты же говорил, что Артемка уже был судим?

– Да, но Решетуха не судим.

– Вот о том я и говорю. Знаешь, так бывает... Делали одно дело, а потом получается, что один судим, а второй – нет. Все бы ничего, у правильных пацанов за это обид не бывает. Однако стоит корешу на воле подзабыть кореша на зоне, как у последнего тут же возникают сомнения в справедливости приговора и правильности пацанской дружбы.

Вадим подвез Антона на своей прокурорской «Волге» до дома и отправился восвояси. Машину прокурор ставил на стоянку рядом со своим домом. Понятно, бесплатно. Машина же служебная...

Поднявшись на этаж, Антон, слушая радостные повизгивания Рольфа за дверью, устало бормотал:

– Сейчас, сейчас, собака... Сейчас пойдем погуляем...

Едва он вошел, не успев даже спрятать в карман ключи, как его остановила на пороге возбужденная Саша:

– Антон, у соседей... Боже, ужас какой! Нашего соседа сегодня ночью едва не убили! Господи, мы спали, а его, оказывается, в это время по голове лупили! Он говорит, что крупную сумму денег похитили.

– Чего?? – не поверил своим ушам Струге.

На его площадке, помимо их с Сашей квартиры, находилось еще две. В одной проживала старушка – божий одуванчик. Она постоянно заготавливала на зиму соленья на целый полк. А потом носила разносолы Саше, приговаривая, что ей одной этого много. А во второй квартире жил сосед, Витя Юшкин, у которого была юная дочь красавица по имени Светка, кот по прозвищу Банан и болезнь от алкоголизма под названием «панкреатит». Глядя на жену, Антон никак не мог взять в толк, откуда у Юшкина могла образоваться крупная сумма денег и почему он не слышал, как ночью соседа лупили по голове.

– Антон, а если завтра к нам придут?! Ты пистолет не сдал?!

– Успокойся. Это же не перепись населения. Иди пса выгуляй, а?..

Рольфу было совершенно безразлично, кто его поведет гулять. Была лишь досада от того, что он весь день ждал этого Струге, а тот не снизошел даже до того, чтобы совместно прогуляться до ближайших кустов. Обидно, блин...

Скинув куртку, Антон немного подумал и вышел на площадку. При любых других обстоятельствах он никогда не пошел бы к соседу, разбирательство подобных случаев входит в компетенцию правоохранительных органов, и не дело судье ходить к потерпевшим соседям и спрашивать, что случилось. Выработанные за годы работы привычки заставляли Антона Павловича сторониться случайных связей и поддержания деловых отношений с кем бы то ни было, кроме как по службе. Поэтому, если бы того же Юшкина кто-то спросил: «Что вы можете сказать о соседе, живущем через стенку?», он бы ответил: «Судья он». «А еще что?» – «Ничего».