Грабеж средь бела дня

Тут он, конечно, прав: папа Лешке уши оторвет, участковый – мне.

– И потом, Дим, я тебе еще скажу. Мы с тобой обязаны им помочь.

– Это еще почему? – возмутился я.

– По Уголовному кодексу! – выпалил Алешка. – Папа говорил, что там прямо написано: оставление человека в заведомой опасности и непринятие мер по ее устранению карается по закону. Понял?

Вот это да! Ни фига себе – обязанность!

– Что ж, по-твоему, – сказал я, – мы так и должны всю жизнь глазеть по сторонам, да? Не подвергается ли кто-нибудь опасности? А зачем милиция? «Скорая помощь»? Пожарники?

– Это их работа, – объяснил, как маленькому, Алешка. – А кроме работы у каждого должна быть еще и совесть! У тебя есть?

Что нормальный человек на это ответит? Вот и я так же.

Назавтра, повинуясь долгу совести и какому-то скрипучему и назойливому внутреннему голосу, я отловил после уроков Мишку Рогова и спросил его о том, как он провел вчерашний день.

Мишка как-то странно отреагировал на мой вопрос. Удивление в его взгляде быстро сменилось настороженностью, а потом и явным недоверием. Он даже отступил на шаг и зачем-то почесал лоб. Но я постарался все его чувства преодолеть завалявшейся в кармане конфетой.

– Чего вы ко мне пристали? – спросил Мишка, разворачивая фантик. – Мне и так тошно.

– Кто пристал? – я даже схватил его за рукав.

Мишка сунул конфету в рот, чуть поморщился:

– Так себе конфетка-то, кисловатая… Кто пристал, кто пристал? Сперва менты, потом твой мелкий братец, – он опять зачем-то почесал лоб, наталкивая меня на смутную догадку. – А теперь ты пытаешь.

Так, становится все интереснее.

– А чего Алешка у тебя выпытывал?

Мишка хихикнул – скользкая конфетка едва не выпрыгнула из его рта. Он загнал ее обратно:

– Про колдуна. Ты, говорит, спал под гипнозом?

– А ты ему сказал, что…

– …Что сплю под одеялом. И что он дурак.

– А Лешка?

Мишка помялся немного, а потом признался:

– А он меня в лоб. Учебником.

Так я и думал. Молодец Лешка! Никому не позволяет дураком обзываться. Тем более что это очень далеко от действительности.

– Вот пристали… – опять занудил Мишка. – Какой-то гипноз… Колдун какой-то в волосах… Я в этот ваш гипноз вообще не верю. Мне когда Жучков предложил…

Опять Жучков!

– Стоп! – сказал я тоном следователя. – С этого места поподробнее!

– Я вообще-то жвачку больше люблю, – Мишка хрустнул конфетой и проглотил ее остатки. – Особенно – свободную от сахара… И вообще что-то у меня с памятью плохо стало.

– С совестью у тебя плохо, – не выдержал я, но взял себя в руки, повинуясь скрипучему внутреннему голосу.

– Будешь обзываться, – пригрозил Мишка, – ничего не скажу. А то взяли моду, чуть что – книжкой в лоб. Да еще грозятся…

– Кто?

Вместо ответа Мишка одной рукой схватился за лоб – память отшибло, а другую с раскрытой ладонью протянул ко мне.

Я эту пантомиму понял, но у меня ничего подходящего («свободного от сахара») в карманах не было.

– В долг поверишь? – решил я поторговаться.

– В долг? – Мишка на секунду задумался. – Тогда две штуки.

Сторговались, значит.

Из рассказа Мишки я сначала понял одно. То, что наша версия с гипнозом – довольно слабая. А потом я понял другое. То, что наш неведомый враг – довольно сильный. Хитрый и изобретательный.

В день кражи Мишка не спал под гипнозом. Он вообще не спал. И даже напротив – очень неплохо развлекался.

…Дело было так. Когда Юрий Сергеич, разозленный моим «хулиганским» звонком, уехал по делам, тут же явился Жучков, собственной персоной. И спросил Мишку:

– Предки на работе?

– Ага!

– Гуляем?

– Ага!

– Деньги есть?

– Не-а!

– Эх ты! – Жучков достал из кармана и повертел перед Мишкиным носом пачкой мятых десяток. – Видал?

– Где взял?

– Где взял, там больше нет, – усмехнулся Жучков. – А впрочем… Держать язык за зубами будешь? Не проболтаешься?

– Кому?

– Никому! Я только тебе, по дружбе, тайну открою.

И он рассказал под большим секретом, что у него есть страшный родственник. Колдун!

– Он все может! – жарко шептал Жучок. – Он там… это… порчу снимает, сглаз всякий. Запои. Запоры…

Мишка ни запорами, ни запоями не страдал. И от порчи тоже. Он так и сказал Жучкову.

– Да погоди ты! Слыхал, как Санек по алгебре отличился? Это он его заколдовал, под гипнозом ему в башку формулы засунул, понял?

Тут Мишке стало немного интереснее, какие-то перспективы появились. А что? «Без труда и без науки!..»

– Он все может! Он меня на удачливость обработал. Чтоб мне всегда везло. И от безденежья заколдовал!

– Ну и что? – Мишка открыл до отказа рот.

– А то! Я как от него вышел, смотрю – возле мусоропровода кошелек лежит. А в нем – во! – и он снова потряс перед Мишкиным носом своими десятками. – Пошли? Я его попрошу, чтобы он тебя тоже на всякие находки загипнотизировал. Ему пара пустяков: поспишь часок и богатым проснешься.

Но Мишка отказался. Он был парнишка не то чтобы трусоватый, но осторожный. Ну на фиг, подумал он. Заколдует еще на всю жизнь. Так и будешь деньги у каждого мусоропровода собирать. Куда их потом девать?

– Как хочешь, – не очень-то огорчился его отказом Жучок. – Мне больше достанется. Пошли в бассейн, я угощаю. А по дороге еще денег наберу. Под ногами валяются.