Грабители морей (Оформление Н. Лазинской)

Глава восемнадцатая Освобождение Олдхэма. — Размен пленных. — Ну, смотри же, Фредерик Бьёрн. — Блэкфрейрское подземелье. — Казнь предателя. — Чудесное избавление. — Карта острова

Богатырь застал Перси погруженным в задумчивость. Несчастный клерк, получив плату за свою измену, не обнаружил ни малейшего восторга. Страх заглушал в нем ту радость, которую он почувствовал бы в других условиях. Во время краткой отлучки Гуттора он успел сообразить, что Пеггам в тот же вечер освободит своих пленников в обмен на собственную свободу и вместе с тем жестоко отомстит своему предателю. Он не был даже уверен в том, что ему придется провести ночь в своей постели. Пеггам, конечно, знает, что контора братьев Беринг уже заперта, и, разумеется, примет меры, чтобы Перси не получил на другой день оттуда двести тысяч соверенов по чеку, выданному Гуттором, и не уехал из Англии.

— За себя вы отомстили, — сказал он богатырю, — но меня погубили.

— Это как? — удивился Гуттор.

— Ведь вы, разумеется, хлопотали ради того, чтобы освободить герцога Норландского и его брата?

— Ну, конечно.

— Разве вы не знаете, что вам удастся достичь своей цели лишь ценой освобождения Пеггама?

— Отлично знаю.

— Стало быть, я прав, называя себя погибшим человеком. Как только злодей будет освобожден, он первым делом примется за меня, и уж, конечно, мне от него не спрятаться.

— В таком случае бегите… Уезжайте сейчас же из Лондона, только не во Францию через Дувр, а в Голландию через Шотландию. В Нидерландах любой банкир разменяет вам ваш чек.

— Благодарю вас, вы подали мне отличную мысль. У меня просто голова закружилась… Если мне удастся спастись, то этим я вам буду обязан… Хорошо. Я уйду сейчас же, как только вернется мой патрон.

Между тем совершенно стемнело, и Джошуа не заставил себя ждать.

Адвокату не стоило ни малейшего труда подкупить тюремщика. Пять тысяч фунтов стерлингов сделали свое дело. Мистер Торнбулл объявил, что он закроет глаза и ни во что не будет вмешиваться. Друзьям Олдхэма оставалось только придумать средство украсть его из тюрьмы.

Джошуа был необыкновенно изобретателен. Он сейчас же купил большую плетеную корзину, в которую наложил всевозможных съестных припасов и лакомств. Гуттор должен был с этой корзиной отправиться в Тауэр и сказать, что он принес узнику обед. Тюремщик беспрепятственно впускал его, в на обратном пути богатырь уносил в этой же корзине похищенного Олдхэма.

Все устроилось как по-писаному. Гуттор, явившись в камеру Олдхэма, вынул из корзины принесенные яства. Только что узник собрался было их отведать, богатырь деликатно обхватил его поперек талии, сунул в корзину и пошел с ней прочь из тюрьмы. Благополучно пройдя в воротах мимо самого смотрителя, разговаривавшего там с несколькими чиновниками, он крупными шагами направился к своей лодке, которая затем быстро доплыла до брига «Олаф».

Нечего и говорить о том, с каким восторгом встретили своего друга Грундвиг и Билл.

* * *

На исходе одиннадцатого часа ночи через Саутварк, вдоль набережной Темзы, двигался отряд в полсотни человек. Дойдя до сходни N 38, он остановился, и в темноте раздался громкий голос, гулко прокатившийся над водой:

— Эй!.. Бриг «Олаф»!.. Эй!..

— Кто идет? — отозвались с корабля.

— Бьёрн и Норланд! — отвечал прежний голос тем самым тоном, как, бывало, звучал этот военный клич сподвижников Роллона и Сигурда в пылу сражений.

От брига отделилась лодка. В темноте послышался равномерный плеск весел.

— Причаливай! — раздался несколько дрогнувший голос Билла.

Спустя несколько секунд Грундвиг, Гуттор и молодой капитан покрывали поцелуями и слезами руки Фредерика и Эдмунда.

— Обнимите нас, верные, храбрые друзья! — вскричали братья Бьёрны, и в течение нескольких долгих минут пятеро мужчин нежно обнимались и целовались друг с другом.

А недалеко от них на берегу стоял человек и, скрестив на груди руки, молча наблюдал эту трогательную сцену.

Это был Пеггам, получивший свободу одновременно с Бьёрнами и их сподвижниками.

Когда лодка снова отплыла от берега, возвращаясь к кораблю, вслед ей раздался голос:

— Ну, смотри же, Фредерик Бьёрн!.. Теперь между нами война не на живот, а на смерть!

Герцог презрительно промолчал, но Гуттор вспыхнул, вскочил на ноги и крикнул с лодки своим могучим голосом:

— Принимаем твой вызов, Пеггам! Да, это верно, между нами война не на живот, а на смерть! Мы до тех пор не успокоимся, пока не разрушим до основания твой притон, а тебя самого не отдадим на съедение хищным птицам!..

Два дня спустя после этих событий в подземелье одного дома в Блэкфрейрсе происходила ужасная сцена.

В этом доме останавливался Пеггам, когда приезжал в Лондон. Сюда бандит пригласил к себе четыреста или пятьсот человек «Грабителей» для суда над изменником и его казни.