Грабли (ЛП)

Хорошо. Тогда я обязательно открою коньяк Remy Martin.

Когда я добрался до Madame Mayhem, я срезал линию в четыреста ярдов, шлепнул несколько бенджаминов на грудь одного из вышибал и пробрался внутрь, оставляя за собой шлейф недовольных людей.

Я обнаружил, что Белль снова работает в баре, подавая пиво и откидывая светлые волосы за плечо. Она была одета в топ, похожий на крем, рваный лиф и вишнево-красные кожаные штаны, которые я скоро уничтожу зубами.

Прощай мое обещание не скандалить. Это было хорошо, пока длилось... пару дней с небольшими изменениями.

Нацелившись на нее, я прошел через весь клуб, протискиваясь мимо танцующих и пьяно хохочущих людей.

Белль была так увлечена обслуживанием своих клиентов, что даже не взглянула в мою сторону, когда спросила. "Что тебе принести, дорогая?".

Дорогая.

Эта женщина была национальным позором. Что заставило меня засунуть в нее ребенка?

"Наклонись, встань на четвереньки, не надевая ничего, кроме знойного выражения лица, и умоляй меня трахнуть тебя".

Она повернула голову, и на ее прекрасном лице промелькнул шок. Ее взгляд расплылся в забавной улыбке.

"У меня есть еще двадцать минут". Ее руки быстро переместились за барную стойку. Казалось, она не спешила обслуживать меня, полная противоположность Луизе.

"Нет, не спешите. Ты будешь ждать меня в своем кабинете не более чем через десять минут, голый и в той позе, в которой я хочу тебя видеть".

"Или?" Она фыркнула, угрожающе направив пистолет с содовой в мою сторону.

"Или..." Я схватил пистолет с содовой с другой стороны бара и засунул его ей в декольте, прямо между сисек, понизив голос на октаву, мои губы нависли над раковиной ее уха "...я позабочусь о том, чтобы ты провела ночь со своим хорошим другом, Волшебной палочкой".

"По крайней мере, волшебная палочка не дает пустых обещаний", - прошептала она в ответ.

Я нажал на кнопку и распылил холодную диетическую колу между ее грудей. Пузырьки выплеснулись из ее бюстгальтера пуш-ап. Она издала писк, оттолкнув меня.

"Что, по-твоему, ты делаешь, придурок?"

"Стою перед тобой, в отличие от всех остальных бедняжек, которых ты выбираешь в любовники", - сухо сказал я.

"Отказывать мне в сексе в качестве наказания - это по-твоему?" Она издала дикий смех, наклонилась, чтобы взять тряпку и насухо вытереть грудь. "Чувак, ты под кайфом. Я могу получить это в любое время, когда захочу и где захочу".

"Не спорю. Но тебе нужен не секс, Свен. Речь идет о ребенке, и я знаю, что я единственный, кто подойдет". Я сделал шаг назад, взглянув на часы. "У меня конференц-связь с Токио. Увидимся в десять".

"Ты заплатишь за этот маленький трюк", - предупредила она, шлепнув тряпкой о барную стойку.

Она бросила в воздух еще несколько угроз, но я уже ушел, приняв звонок, с которым меня соединила Джоанна.

Звонок занял не более четырех минут. Пока Эммабель улаживала дела, я написала письмо солиситору моего покойного отца, мистеру Тиндаллу, чтобы узнать, когда состоится оглашение завещания. Беспокойство грызло мое нутро. Мама и Сиси были в беде.

Я постаралась, чтобы Эммабель подождала еще восемь минут, прежде чем открыть дверь в ее кабинет. Она ждала меня на своем столе, заваленном бумагами, конвертами и ноутбуком, именно так, как я и просил. Голая и на четвереньках. Она стояла лицом к стене, а не к двери, ее желтые волосы рассыпались по спине.

На звук открывающейся двери она повернула голову.

Я сказал. "Задницу вверх и глаза на стену".

"Я слышала и более грязные разговоры от декоративных комнатных растений, но мне слишком весело, чтобы тебя выгонять". Она повернулась обратно к стене.

Я запер дверь и неторопливо вошел в комнату. Ее упругая попка была высоко поднята в воздух, центр ее розовой и уже блестящей попки. Она была готова для меня, и я собирался не спеша насладиться ею.

Я остановился перед ней, молча любуясь каждым ее идеальным изгибом. Эммабель Пенроуз была изысканна до такой степени, что ей не нужно было работать ни дня в своей жизни, если бы она этого захотела. Она могла бы выйти замуж за богатство. Но она этого не сделала.

"Ты все еще там?" - простонала она. Втайне, ее намеренно плохая грамматика забавляла меня, хотя эта же черта действовала мне на нервы в любом другом случае.

"Терпение". Я провел костяшками пальцев по ее заднице, прикосновение было таким коротким, таким мимолетным, что все ее тело покраснело, а спина выгнулась дугой, как будто я засунул в нее свой член.

"Ты такой дразнилка", - стонала она. "Подними меня уже".

"С удовольствием". Я нежно укусил ее за попу, впиваясь зубами в ее ягодицы, как в сочный персик.

Я раздвинул губы ее киски большими пальцами сзади и лизнул ее щель, используя кончик языка, чтобы свести ее с ума.

"Аргхххххх", - заныла она, опустив голову, когда ее руки начали дрожать.