Грабли сансары

– Да-да, – ответила Уля, – раньше я тоже так думала… Слушай, он меня иногда пугает. Ты-то его с детства знаешь, и когда вы подростками бедную учительницу на танцах до слез доводили, это жестоко, но хоть как-то объяснимо. Но он до сих пор меры не чувствует. Если что-то надо, то напролом. Любой ценой. А тут он еще и с отцом зацепился, они как два барана… Извини… Но Веник, по-моему, собирается ему всю жизнь доказывать, что он круче. И справится со всем сам. И заработает больше. И ребенка родит лучше. Больше. Быстрее…

Уля нервно сцепила руки, чтобы успокоиться. Потом вдохнула поглубже и сказала:

– Гриша, помоги мне.

Гриша впал в ступор.

– То есть я не прошу… То есть прошу, но не предлагаю, – быстро поправилась Уля, – я понимаю.

Они посидели еще немного. Уля допивала остывший кофе. Гриша соскребал с тарелки остатки бисквита.

– Есть бесконтактный способ, – сказала Уля.

– Что? – опешил Гриша.

– Ты мастурбируешь в баночку, дальше не твоя забота. Мы больше об этом не вспомним. Клянусь. С твоим анализом и высчитанной овуляцией это почти стопроцентный успех.

Гриша покачал головой. Почему-то не хватало воздуха. Через секунду понял почему – он перестал дышать. Гриша шумно выдохнул, вдохнул, снова выдохнул. Уля ждала, не отводя от него взгляда.

– Уля, – наконец смог выдавить из себя Гриша, – я тебя очень люблю… То есть я вас обоих очень люблю…

– Все. – Ульяна перевела взгляд на стенку. – Забыли.

– Нет, серьезно, – продолжал оправдываться Гриша, – я бы любому из вас почку отдал! Кусок печени…

– Да все нормально, – старательно изобразила улыбку Уля, – ты не обязан. Прости, я глупость сморозила.

– Просто это неправильно. Ну нельзя так!

– Конечно нельзя!

Она еще шире улыбнулась. Бледные губы казались нарисованными акварелью на белоснежном лице.

Гриша покачал головой еще раз, потом вздохнул и безнадежно спросил:

– А когда у тебя эта… овуляция?

* * *

Гриша сидел в ванной и переживал дежавю. Снова у него была в руках пластиковая баночка, которую нужно было наполнить… биологическим материалом. Только при сдаче спермограммы он смотрел порно, а тут пришлось напрягать фантазию.

Он попытался представить себя с Владой. Сколько у него ни было девушек, Влада оставалась самой потрясающей. Гриша закрыл глаза и постарался вспомнить их самый-самый секс. Поначалу все шло хорошо, а потом вдруг возникла Ася.

Свечи, которые он для нее зажег. И презерватив, который из-за нее не надел.

И фотография маленького существа, которую ему пять лет назад прислал отец. «Это твоя дочь. Очень на тебя похожа».

Гриша хорошо помнил, как он рассматривал фотку на экране ноутбука и выискивал хоть что-то родное. Не получалось. Это был просто младенец, каких миллионы. Красный и сморщенный.

«О чем я думаю!» – спохватился Гриша и попытался вернуться к Владе.

Но в голову упорно лезли Ася и Ника, его дочь.

* * *

– Прости, – сказал Гриша, – я не могу.

Уля посмотрела на пустой контейнер и решилась поднять на Гришу глаза. Его лицо было непроницаемым.

Сначала Уля хотела сказать, что это не страшно, потом чуть не сказала, что все понимает, а потом протянула к Грише руку, но тут же ее отдернула.

– Я могу уйти, – сказала она, – а ты позвони, когда… если…

– Я тут никому никогда не говорил, – сказал Гриша, – но у меня есть дочь.

Уля замерла.

– Что? – спросила она.

И Гриша, захлебываясь словами, начал рассказывать, как когда-то, дурак, согласился на секс, как был не готов ко всему, что за этим последовало, как сбежал, как сначала алименты платил отец, а теперь их платит сам Гриша. О том, что Ника живет с бабушкой и дедушкой и понятия не имеет о его существовании. Но она есть.

– Прости, – сказал Гриша, – просто в голове перемкнуло. Я зачем-то вспомнил в самом начале. И все. И не могу ничего. Как парализовало.

Он ожидал чего угодно. Того, что Ульяна уйдет, или скажет, что он кретин, или потребует подробностей.

Не ожидал только, что она погладит его по руке.

– Колесо сансары, – сказала она.

– Что это? – шепотом спросил Гриша.

– Это как судьба. Или экзамен. Пересдача. Ситуация повторяется, пока ты не найдешь выход. Пока не поступишь правильно.

– А если не поступлю? – спросил Гриша.

– Тогда очередной круг. А потом еще один. У меня уже полгода так. Каждый месяц – новый оборот.

– А правильно – это как? – спросил Гриша.

– Узнаешь, если круг прервется. Тогда тебя отпустят на свободу.

Гриша осознал, что они с Ульяной, не отрываясь, смотрят друг другу в глаза.

«Это еще один шанс, – думал Гриша. – Шанс поступить правильно».

Уля молчала, как будто боялась помешать его мыслям.

«А как правильно? Надо… Надо…»

Логика буксовала. Наверное, потому, что Уля сидела слишком близко и смотрела на него. Глаза ее блестели. От слез, что ли?

«Надо ее спасти. Чтобы она не плакала. Не страдала. Это правильно? Конечно, правильно! Только…»

Гриша перевел взгляд на контейнер, который продолжал сжимать в руке, и торопливо поставил его на столик.

Оставался единственный способ решить эту проблему.

– Уль… А давай… обычным способом, без пробирок?

Уля закусила губу.