Град безначальный. 1500–2000

Полюбуйтесь: удачлив, блестящ, знаменит
и владыками принят как равный,
кальвинист-протестант, мусульманин-суннит,
правоверный жидок православный.

Он сулит: возвращу золотой на алтын,

только дочку с приданым просватай.
Перед нами – Василия Шуйского сын,
Иоанн, получается, Пятый.

Короля и султана раздев догола,

он останется в прежнем почете.
Поищите второго такого козла, —
и такого козла не найдете.

Ведь когда-то, едва зазубрив алфавит,

разобравшись в цифири немножко,
три деревни, а такожде пруд рыбовит
лихо пропил келейник Тимошка.

А ему наплевать: меж столичных кутил

не особо и трудно-то выжить.
Но в Москве, если лапу в казну запустил,
могут оную вмиг отчекрыжить.

Как сапожник упьется купчина Миклаф,

позабудет про русские нравы,
а Тимошка, чужого коня оседлав,
как стрела долетит до Варшавы.

Если сперли коня, – не кричи караул,

с морды пьяной волосья откинув.
Будь доволен: тебя как ребенка надул
прохиндей Тимофей Анкудинов.

Польше сладко напакостить русским. Изволь,

трон полякам не отдали – нате ж:
самозванцу в Варшаве отвалит король
столько денег, что всех не потратишь.

Но подобный почет ненадежен, увы,

и Тимошка, завывши с досады,
очень близко почувствовал руку Москвы
на пиру Переяславской рады.

Ну и пусть: разломилась судьба пополам,

он – калач исключительно тертый,
он в Крыму без зазрения принял ислам
и свалил до блистательной Порты.

Если б только не страсть прохлаждаться в грязи,

процветал бы он в Порте поныне,
но почуял, что жареным пахнет вблизи
и сбежал к королеве Кристине.

Он-то думал: ничто ему там не грозит,

но наткнулся на русского дьяка,
и удрал через Ревель и Ригу в Тильзит
восхитительный жулик-вояка.

Но Миклаф, обворованный в прошлом купец,

предъявил с золотишком лукошко,
и пришел нашей сволочи знатный конец:
был Москве предоставлен Тимошка.

Приговор у суда оказался таков:

впредь негоже ловить святотатца,
разрубить его на шесть отдельных кусков
чтоб не мог никуда разбежаться.

Полагается вспомнить, что все – суета,

грязный ров оказался постелькой.
Ты записан на первой неделе Поста
после Гришки и перед Емелькой.

Окаянную жизнь не удержишь в горсти,

не доешь драгоценной ковриги,
потому как на плахе не сможет спасти
карусель перемены религий.

Тимошка Анкудинов волей судьбы оказался одним из самых известных авантюристов XVII века и одновременно одним из первых русских поэтов. Служил в московских приказах, запутался в долгах, сжег свой дом и бежал за границу. Выдавал себя за мифического сына царя Василия Шуйского. Девять лет выдавал себя в Европе за наследника русского престола, принимал то ислам, то иудаизм, то протестантизм (возможно, и католичество). Сумел некоторое время обманывать самых разных людей: от Богдана Хмельницкого и турецкого султана – до папы римского и шведской королевы Кристины. Выдан герцогом Шлезвиг-Гольштейнским, казнен в Москве четвертованием.

Князь Алексей Трубецкой Опись казны Патриарха Никона. 1658