Град Камен. Путешествие в Китеж

Очевидно было то, что у русского царя не было такой задачи – захватить чужие земли, разграбить их, поработить народ. И даже принести на другие земли «свет истинной веры».

Иван Странный.

Просто так получилось, что ему надо было уничтожить осиное гнездо поволжских войн.

По-всякому с этими ханами пробовали: и так и этак. И одаривали. И воспитывали в Москве их молодежь, приближали к великокняжескому двору, давали в правление русские города – Каширу, Можайск. Грозились. А толку… Вот в начале XVI века они взяли и убили всех русских купцов на ярмарке рядом с Казанью – на Арском поле, там, где сейчас громоздится супергостиница «Корстон». А ведь надо бы соседям торговать, а не воевать. И снова ханы «ходили» на восточные земли, стравливали с русскими черемису.

Можно было, конечно, шепотом выражать недовольство. Мол, у самих и того нет, а этого не хватает, и тут прореха, а царь «жалует» татар, черемису, чувашей, мордву, вотяков. Зачем? Да лучше отобрать у них побольше всего – и заживем!

Но – не заживем. Не получится. Сам ход событий привел тогда к тому, что потребовалось свергнуть чужих воинственных правителей. И не пускать на престол новых – просто убрать этот престол, чтобы не было новой крови, новых смертей. Но стоит почувствовать себя на земле соседей захватчиками, престол этот немедленно воздвигнут снова. И все начнется сначала, причем обязательно будет еще хуже. Остается единственное – брать соседний народ под крыло. И делать так, чтобы крыло это было по возможности мягким и теплым.

Это была совершенно необыкновенная для Средневековья политика. И она в итоге сложила Россию. В ней почти за половину тысячелетия с тех пор не были уничтожены народы, языки, культуры. И в итоге удавалось улаживать конфликты, гасить ненависть, заставлять забывать обиды.

Нет, никаких иллюзий. Можно взяться за длинный список неприятных событий, которыми были омрачены отношения народов в Поволжье. Были, были эти события. Но во-первых, список всего того доброго, мирного, что состоялось здесь за эти века, составить просто не получится. Это выльется в неосуществимую, абсурдную по масштабу задачу. Во-вторых, составляя такие списки, всегда надо думать, чего же мы хотим добиться в итоге. Как можно изменить конфигурацию Поволжья, чтобы нам хорошо жилось в соседстве? Появятся ли свежие идеи, если мы примемся вспоминать забытые обиды, кем-то, да тем же Худяковым, добросовестно перечисленные в исторической литературе начала ХХ века? Ворошите беду – и к нам прилетят из прошлого Батыевы стрелы…

Утром нижегородский поезд прибывает в Казань. Но прежде, чем на перроне зазвучит по этому случаю марш Салиха Сайдашева, на пару минут раскроется великолепная панорама Казанского кремля, города на берегах широко разлившейся Казанки. Белый кремль, благородные изгибы устремленных вверх конструкций мечети Кул Шариф, купола Троицкого собора. Светлые новые дома, построенные с любовью.

Бывшая столица ханов собирала под своими крышами татар и русских, растила грандиозные таланты. Ей доверили выпестовать один из самых первых в России провинциальных университетов. Здесь звучал бархатный, страстный бас молодого Шаляпина и тоже страстный, картавый голос Ленина – человека, искавшего для мира справедливости. По улицам Казани бродил, складывая и запоминая строчки татарских стихов юноша Тукай. Отсюда ушел защищать Россию Джалиль. Здесь открылись удивительные, иррациональные свойства пространства Лобачевскому.

Казань

Может быть, какой-то именно такой изгиб реальности и спрятал когда-то Китеж?

Мои казанские знакомые и коллеги в Нижнем удивляются иногда, как это я так с лету выговариваю: Фатых Ибрагимович, Ильгиз Файзерович, Айрат Марсович, Райхана Галимзяновна, Фарит Муллаянович, Вахит Меликович. Как запомнил?.. Да легко: люди хорошие!

Казань – это удивительная среда. Здесь рядом живут и работают русские и татары. Они умеют быть доброжелательными, открытыми на улице и в троллейбусе, умеют по-свойски заговорить с незнакомым человеком и вселить в него уверенность. Русские и татары научились здесь не обижать друг друга, но и не изображать при этом европейскую бесполую политкорректность, осторожную учтивость. Они готовы пошутить друг над другом и вместе посмеяться шутке. Они безгранично уважают святыни друг друга, и оттого эти святыни красиво соседствуют: не соперничают – кто выше, кто красивее, кто древнее, не кичатся горделиво пресловутой намоленностью, а создают над собой общую, единую ауру святости, как радугу. Потому что воплощают одну из самых заветных идей каждой настоящей религии – идею человеческого братства перед лицом неба.

Казань – это итог тысячелетий кочевой жизни тюркских племен, поколений, которые грезили необыкновенным будущим, которые текли потоками по равнинам Евразии, не ведая куда. Это финал войны, в которой волшебным образом не оказалось побежденных.