Град Камен. Путешествие в Китеж

Известно о Меледине и другое. Он был «коноводом раскола». Именно так написал о Меледине Павел Мельников, нам знакомый прежде всего как автор замечательных романов «В лесах» и «На горах».

Сейчас непросто было бы ответить, как относился к Меледину именно Мельников. Мы считаем его нижегородским писателем, на самом же деле его юность прошла в Семенове, очень в ту пору небольшим городе, где все были на виду. А уж Меледина знал каждый. Вероятно, Мельников хорошо представлял себе, о чем говорил.

В самой середине ХIХ века будущий писатель работал чиновником Министерства внутренних дел по особым поручениям. Ему было тридцать с небольшим. Позади – должности учителя в гимназии, редактора в губернской газете, первые краеведческие изыскания и публикации. Он обратил на себя внимание – и сделал карьеру, получил, по сути, генеральскую должность с большими полномочиями. Ею Мельников очень дорожил как человек, у которого не было ни богатого наследства, ни большой крепостной деревни. Поручения оказывались очень различными, но всегда сложными и ответственными: он вел борьбу против пожаров и эпидемий, выполнял трассировку будущих железных дорог, боролся против взяточничества. Но самое главное – он занимался тем, что сейчас называют аналитикой. Он изучал разные слои населения, обстоятельно знакомился с жизнью «инородцев», как с некоторой тенью подозрения называли тогда нерусских людей, осмыслял деятельность сектантов. Требовалось понять настроения людей, оценить их отношение к государству, понять, что нужно, чтобы внутри страны не зрели условия для «измены».

С позапрошлого века о Павле Мельникове в пишущей среде создавали недоброе мнение. Он был чужим и для славянофилов, и для западников, как крупного чиновника его недолюбливали демократические литераторы. Михаил Салтыков (Щедрин), например, лишь в последние годы жизни оценил его книги – и то ограничив их достоинство как настольных для исследователя русской народности. А до этого называл прозу Мельникова «псевдонародной», «ухарской», самого же автора характеризовал «подлецом не злостным, а по призванию» – такой со стороны виделась его служба в министерстве. «Таланта немного», – уклончиво писал о Мельникове Николай Некрасов. Ангел Богданович вслед ушедшему уже Мельникову бросил: «сыщик-доброволец», «дошлый малый». А литературовед Леонид Ильинский в 1912 году ядовито констатировал о Мельникове, что «слава едва пережила его». Но ведь – ничего подобного! С того момента прошло больше века. За долгие годы почти полностью утратился интерес к массе литературных имен XIX столетия: многие ли сейчас читают, например, Успенского, Слепцова, Левитова, Златовратского? А ведь современники высоко ставили их за правдивость в изображении народной жизни и социальных проблем. Но вот прозу Павла Мельникова за ХХ век издавали десятки раз, вышли собрания его сочинений. Его читают, инсценируют. А в новом веке даже сняли сериал по его романам «В лесах и на горах».

Стоит ли ставить в вину Мельникову то, что он был государственником, дорожил единством народа и хотел простой вещи – мира и понимания между жителями России? Он был убежден, что служит именно этому.

Расхожим было рассуждение о том, что он разорял, уничтожал старообрядчество, что именем Мельникова на Керженце чуть ли не пугали детей. Но знакомство с фактами убеждает в том, что ему напрасно приписывают этакий «разгром староверов». На деле же, изучая документы, понимаешь: его доклады способствовали в итоге тому, чтобы со стороны власти преследование старообрядцев наконец прекратилось, чтобы они получили равные права с «правильными» православными жителями России. Однако Мельников имел право поступать и поступал жестко с теми, кого считал вносящими опасный раскол в жизнь народа, кто пытался вести людей к явно ложным, опасным и бессмысленным ценностям, с изуверами.

Слово «юмористика» в мелединской статье не спасло автора от долгих и мучительных расследований. Объяснить, что в тексте журнала не пропагандировалось, не прославлялось старообрядчество, было сложно. Тем более что оно там пропагандировалось и прославлялось.

В истории народов и государств бывают события, перемены, которые продолжают влиять на жизнь людей, волновать, вызывать споры даже спустя несколько веков.

Церковная реформа произошла в России в далеком XVII веке. Но последствия ее ощущали и тогда, спустя триста лет, и сегодня. Больше двух миллионов жителей страны – причем не только русских – продолжают не принимать те изменения, которые тогда были внесены в обрядовость, и противопоставлять себя Русской православной церкви: куда уж серьезней.