Град Камен. Путешествие в Китеж

В нем вполне определенно указано, что град Китеж находится в “стране Заузольской” – т. е. в районе, расположенном за Узолой. Положение крепости на Ватоме больше соответствует этому указанию, чем положение Светлояра, расположенного за Керженцем, – рекой более значительной, чем Узола.

В духовной грамоте – завещании сына Дмитрия Донского, Василия Дмитриевича, 1406–1407 года он передает своей княгине как административную единицу “Керженец” со всем”.

Положение крепости в селе Городищи как нельзя лучше соответствует этому указанию. Оно подтверждает, что территория по Керженцу в самом начале XV века и за 200 лет до возникновения Семенова представляет собой определенный административный район, центром которого могла быть крепость в Городищах.

После нашествия Едигея в 1409 году сведений об этом центре и административном районе мы уже не встречаем…

Целям защиты русского населения района устья Оки от вторжения внешних врагов через леса Заволжья и служила старинная русская крепость на Ватоме…

Временами покидавшееся населением Нижегородское Заволжье заселялось новыми и новыми волнами поселенцев. И в ходе этого заселения постепенно забывалась русская крепость в Заволжье. Глухая память о ней, сохраненная, по-видимому, владимирскими пограничниками, и была использована старообрядцами, создавшими исключительно красивую и поэтическую легенду».

Многие мотивы древних сказаний Заволжья – и русских, и финно-угорских – об исчезнувших городах, о средневековых войнах, о чудесах сплелись воедино в Китежской легенде. Она словно вобрала в себя все, чем эти легенды и предания были богаты.

Фольклорный сюжет о провале обычно носит, как говорят исследователи, эсхатологический характер: это история о страшной катастрофе, о наказании, о чьей-то гибели, она предвещает страшный конец света. Но Китежская легенда – о другом. Она о вечной жизни, дарованной праведникам.

Она о прочности и незыблемости их града Каменного. О том, что нам завещано искать воплощение Китежа в ближних и дальних землях. С удивлениям обнаруживать его рядом. И самим, как об этом говорилось в древней книге, собирать камни.

В 80-х годах я привез на Светлояр моего друга – известного исследователя русской литературы доктора филологических наук Ивана Есаулова. Мы долго бродили тогда по берегам озера, рассуждали о нем и о легенде.

И снова вернулись к разговору в его московской квартире спустя три десятилетия. Тогда я поразился тому, как точно и совершенно по-новому Иван Есаулов обозначил идею легенды.

Иван Есаулов

– Эта идея – пасхальная. Подобно Христу в Китеже праведные люди продолжают жить и могут явиться простым смертным. Они существуют отдельно от видимого мира, но при этом духовно поддерживая остальных людей, молясь за них и обнадеживая их мыслью о возможности вечной жизни. Для них воскресение уже настало. Оно случилось сразу же после события, которое можно воспринять как их жертвенную кончину. Живой Китеж поднимется и воссоединится с остальным миром в час Страшного суда. Мотив колокольного звона, который слышится из-под земли и воды, поддерживает эту идею. Ты же знаешь, что звон отгоняет от праведного места бесов и помогает поддерживать его святость.

* * *

Сказывают, что раньше много разных чудес творилось на Светлом озере. Люди говорят, вода из озера исцеляет от хвори, а те, кто проползал вокруг него сколько-то раз, от грехов своих тяжких вроде бы могли совсем избавиться.

Но не всем будто бы помощь шла от Светлого озера.

Говорят, что один раз какая-то женщина сильно нагрешила и пришла к озеру замаливать свои грехи.

Пришла, да только попробовала, но почему-то не поползла вокруг озера, как это делали тогда некоторые старухи.

Ну, люди, конечно, увидели, что она не ползет, да и спрашивают ее: чего, мол, не замаливаешь грехи-то, что не ползешь, не делаешь, как другие делают?

А она и говорит, что не может:

– Только подойду к озеру, так сразу вижу, как кругом змеи ползают и, главное, все вокруг меня норовят.

Видно по всему, что много нагрешила… Какое уж тут «замаливание»!

16

Я вылезал из светлоярской воды, на противоположном берегу, не там, где песочек, а под горами, где немного илистое дно. И тут мимо меня прошествовала экскурсия.

Дама нудным голосом, совсем даже не имея в виду меня, а просто потому, что дошла в своем повествовании до нужного места, объясняла школьникам: озеро святое, в нем купаться нельзя. Дальше она принялась пересказывать легенду. Ту, которую я тридцать лет назад слышал от старика Авдеева.

Я вернулся к сумке с фотоаппаратом и сох на не очень ласковом сентябрьском ветру. Снимки получились хорошими: золотая осень.

Сегодня был день, который я обозначил как съемочный. Последняя вылазка на озеро в дни работы над книгой.

Книга вроде складывалась. Фотографий было достаточно. Но хотелось положить в папку и осенние виды озера. Я ходил по берегу и обдумывал, как встретятся друг с другом почти уже написанные главы и чего не хватает, чтобы все это превратилось в единое целое.