Град на холме

Запасники музея уходили глубоко под землю. Причём именно на них тратились основные средства спонсора. Ведь в целях безопасности экспонатов на витринах выставлялись копии, а реальные артефакты прятались в запасниках. Не от посетителей, а от вандалов и грабителей, конечно.

Поначалу пропажи выглядели странными. Ничто не всплывало на подпольном рынке. Ни в галереях, ни у коллекционеров. Информаторы молчали. Предметы бесследно терялись. Уходили в никуда.

Да и, как потом выяснилось, не всё сводилось к кражам. Некоторые экспонаты возвращались в музей… в немного «отредактированном» виде.

Вроде бы вандализм? Статья? Вот только директор музея, когда дело стало проясняться, попытался забрать заявление и попробовал остановить расследование. Зато мой шеф отказался понимать неожиданные действия директора и поставил галочку в каком-то списке. Делу дали ход. Босс уже видел его раскрытым, и рассчитывал натравить меня на него…

Помню, тогда я только вышел из офиса. Ещё одна ночь на работе подошла к концу.

На улице начинало «светать», сквозь завесу тяжёлых облаков и серо-металлических туч проглядывали слабые лучи солнца. Даже дождь закончился. Люди шли на работу, а я собирался домой. Впрочем, в толпе можно было встретить и похожих на меня личностей с красным воспалённым взглядом. Страшно хотелось спать. Вид солнечных лучей только усиливал неприятные ощущения, картинка перед глазами становилась слишком контрастной.

Под ногами хлюпали высыхающие лужи, и в воздух поднималась испарина. Неоновые вывески и голограммы потеряли свой блеск. А мне приходилось идти против течения серой реки из человеческих тел. Я упрямо шёл вперед, но силы словно покидали меня. Захотелось выхватить пистолет и…

В этот момент мне позвонили. Оказалось, шеф дал мой номер директору музея. Обычно заказчик (он же подозреваемый) ничего не знает о сыскарях, которые работают «на земле», но здесь шеф решил разгрузить себя. Я принял вызов и остановился в толпе.

Это был голос потерянного человека. Даже не вникая в смысл слов, можно было понять, что он не знает, что делать. Из музея украли около четырёхсот экспонатов. В основном, ритуальные вещи: статуэтки языческих божеств, жертвенные ножи… какой-то осколок лезвия томагавка, раздробленное топорище со следами крови убитого врага, украшения, размалёванные черепки и так далее. Но это не всё. Часть экспонатов, по мнению музейщика, после кражи вернулась обратно в запасники. В несколько изменённом, подправленном виде.

«Как?» – кажется, спросил я.

«Переговорим с глазу на глаз», – помнится, ответил директор.

Договорились о встрече в музее. Я поймал такси-спинер[3] и проехал до нулевого уровня. По пути отметил, что на нулевом ярусе обычные граждане нечастые посетители. Скорее, как гости. Да и нечего там делать. В основном, попадалась инженерная обслуга машин и полицейские патрули. Люди, обслуживающие роботов, и охрана техники. Все наперечёт. Ясно, что украсть в такой обстановке непросто.

Музей охранялся. У входа стояли рамки раздевающих сканеров – ничего не пронести и не вынести. Наряду с обычными охранниками использовались робокопы. Значит, «договориться» или «хакнуть» смешанную охрану трудновато.

Спускаясь по мраморной лестнице и оглядывая коридоры с зеркальными стенами, я удостоверился в том, что здание нашпиговано охранными системами. Все пути под контролем камер и детекторов. Вывод напрашивался сам собой. Крадёт кто-то из своих. Возможно, это и заставляло директора вести себя странновато.

Он шёл мне навстречу.

– Виктор? Это вы? – спросил музейщик.

– Да.

– Очень приятно.

– Взаимно.

Мы молча прошли в его кабинет. За мной закрылись резные дубовые двери. Обстановка в кабинете оказалась под стать музейной. Красные ковры, гобелены, статуи из разных эпох под мрамор. Бюсты. Показалось даже, что один бюст напоминает самого директора. Такой же лысый. Алебастрово-бледный. С круглым, похожим на картошку, лицом. Выпученные глаза.

Приглядевшись, я прочитал на бюсте про некоего главу Франции. И что-то ещё. Высокопарные титулы и годы жизни. Порядковый номер давно умершего забытого правителя.

Мы сели. Он за свой стол, а я на стул по другую сторону стола. Директор некоторое время молчал, пребывая внутри собственных размышлений, и выглядел подавлено.

Мне захотелось подбодрить его:

– Знаете, такие дела обычно просты. Как бы всё ни произошло на самом деле, конец один. Что-нибудь всплывёт на чёрном рынке. Проявятся коллекционеры. Собственно, мы их и так знаем. Можно начинать с…

Директор исподлобья посмотрел на меня, но потом вздохнул и сменил гнев на милость:

– Вряд ли будет так просто. Украдено много. И кражи начались давно.

– Вы знали об этом?

Музейщик усмехнулся:

– Признаюсь, готов подозревать себя.

– Даже так? – Кажется, в этот момент я закурил. Странноватый мужик. Себя подозревает. Сидит среди каменных истуканов, глубоко под землёй.

– Молодой человек, – выдохнул он. – Исчезали те предметы, которые не интересуют коллекционеров. Ни одна витрина не ограблена…

Конечно, ведь на витринах подделки.