Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией

Император Николай II в форме лейб-гвардии Конного полка с цесаревичем Алексеем. 1913

О каждом потенциальном новичке, желавшем стать офицером-конногвардейцем, в полку собирали информацию, затем офицерское собрание проводило тайное голосование – зачислять ли его в полк. Как правило, кандидаты были детьми или племянниками тех, кто в прошлом служил в полку. Полк был своего рода большой семьей, объединенной строжайшей корпоративной дисциплиной, безоговорочной верностью товарищам и традициям, преданностью государю. Император знал, по крайней мере в лицо, каждого здешнего офицера.

Служба в полку была почетной, но материально обременительной. Выполнение всех гласных и негласных правил было обязательно, в противном случае офицер должен был покинуть полк. Конногвардеец не бывал ни в каких ресторанах, кроме дорогущих «Медведя», «Донона», «Кюба», «Эрнеста», посещал только кондитерские «Верен» и «Рабон», пиво пил исключительно у «Лейнера», на углу Невского и набережной Мойки. Он посещал только Михайловский и Мариинский императорские театры, где должен был занимать в партере места в первых семи рядах или абонировать ложу.

Как говорили, «кирасиры его величества не боятся вин количества». Гвардеец вне службы часто бывал навеселе, но пьян – никогда.

Подарки прекрасным дамам покупали у «Фаберже» и «Болина»; часы – у «Лонжина» и «Бурэ»; вино, сыр и устрицы – у «Елисеева», цветы – у «Эйлерса», меха – у «Мертенса», шоколад – у «Жоржа Бормана». Форму шили у «Норденштрема», фуражки заказывали у «Фокина».

Гвардейскому офицеру нельзя было жениться, не покинув полк, ни на крестьянке, ни на мещанке, ни даже на богатой купеческой дочке, а только на хорошего дворянского рода девушке или вдове. Прежде, нежели разрешить товарищу вступить в законный брак, общество офицеров полка и «полковые дамы» наводили справки, как о самой невесте, так и о ее родне.

Офицер Конной гвардии не мог появляться в обществе с простолюдинкой. Его спутницей обычно была актриса, чаще всего балерина; светская дама – вдовушка или разведенная. Приличный гвардейский офицер никогда не торговался, нанимая извозчика. Он не спрашивал «сколько», а молча доставал кошелек и не глядя совал извозчику в руку деньги. На оскорбление конногвардеец отвечал мгновенно. Дворянина вызывал на дуэль, простолюдина бил смертным боем.

Как говорили, «в гвардии служить – только проживаться». Требовалось за свой счет покупать амуницию, коня, поддерживать «гвардейский» стиль жизни. У офицера Конной гвардии должно было быть по несколько комплектов зимней и летней парадной формы (кирасы, палаши, медные каски), походной формы, дворцовой формы (замшевые лосины, ботфорты) и, наконец, формы бальной. К этому следует прибавить николаевскую шинель с пелериной и бобровым воротником. Чтобы хоть как-то сэкономить, заказы давали разным ателье: так называемые первые номера мундиров – дорогим портным, а вторые и третьи – портным подешевле.

К расходам по обмундированию присоединялись затраты на приобретение лошадей. В гвардейской кавалерии каждый офицер, выходя в полк, должен был представить двух собственных коней: в Конной гвардии – породистых ездовых вороных.

Если в легкой гвардейской и армейской кавалерии офицеры без особого труда могли найти для себя подходящих коней, то в первой гвардейской кавалерийской дивизии требования роста не могли быть удовлетворены конским материалом ни из казенных, ни из частных заводов. Офицеры почти все сидели на «гунтерах», английских охотничьих лошадях. Именно «гунтеры» помогли выиграть три из четырех последних перед Первой мировой войной знаменитых Больших четырехверстовых гонок в Красном Селе. На этих, завершающих летние маневры гвардейского корпуса соревнованиях, описанных еще в «Анне Карениной», присутствовал сам Николай II.

Солдаты и офицеры полка должны были отвечать следующим требованиям: высокие жгучие брюнеты с усиками, в 4-м эскадроне – брюнеты с бородками.

Полк стабильно пополнял царское окружение: конногвардейцами были и министр Двора Владимир Фредерикс, и директор Императорских театров Владимир Теляковский, и начальник Придворного оркестра Константин Штакельберг. Благодаря Фредериксу, одно время все крупные должности в Министерстве Двора были заняты бывшими конногвардейцами.

Барон Фредерикс, назначенный Николаем II министром Двора с должности командира полка, в глубине души остался конногвардейцем. Окно его кабинета выходило на плац, и Фредерикс мог прервать любой доклад возмущенным: «Смотрите, какой болван на третьей лошади с фланга! Затягивает повод, и конь не понимает, чего от него хочет всадник!»

Конный полк был самым богатым в гвардии, для нужд его отставные и служившие офицеры не жалели денег. В полку существовали специальные благотворительные капиталы для поддержки нуждающихся однополчан и их семей. К 1914 году полковой капитал составлял 325 тыс. руб.

Министр Императорского Двора барон Фредерикс в форме лейб-гвардии Конного полка. 1913