Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией

Посещение открытого в 1870-е годы ярославским крестьянином И. Ф. Федоровым «Малого Ярославца» было для петербуржца в определенном смысле знаковым. Клиент ресторана как бы противостоял вкусам столичного космополитического светского общества, тянулся к духовным скрепам. Кухня в «Малом Ярославце» была русская: стерляжья уха (фирменное блюдо), селянка, расстегаи и кулебяки, гурьевская каша, котлеты из рябчиков, чиненая репа, поросенок с хреном, бараний бок с гречневой кашей, квас. Поэтому сюда, как писал современник, любили заходить «люди русского духа». Обед из четырех блюд обходился в 75 копеек – рубль, как минимум в два раза дешевле, чем во французских аристократических ресторанах. Дополнительное удовольствие посетители находили в том, что в «Малом Ярославце» прямо в центре города летом можно было пообедать на открытом воздухе, во внутреннем дворике.

«Ресторан этот не был первоклассным, он ничем не походил на Старого Донона, того меньше – на модного Кюба <…> “Мало-Ярославец” посещал разный люд, бывали там и художники. У него были свой “стиль”, своя “машина”, а гости не чувствовали там себя гостями», – вспоминал художник Михаил Нестеров.

«Малый Ярославец» привлекал чиновников средней руки – вице-директоров департаментов, начальников отделений. Заведение находилось неподалеку от нескольких министерств, градоначальства, Государственного совета, Сената и Синода. После службы, в отдельных кабинетах, можно было подробно обсудить начальство и сослуживцев, а главное, при случае, – встретиться в неформальной обстановке с просителем, возможным казенным поставщиком, участником бракоразводного процесса, адвокатом. Немало конвертов с «катеньками» (сторублевыми ассигнациями) перекочевывало здесь в чиновничьи карманы.

Была у «Мало-Ярославца» и аура литературного места. В 1890-е здесь раз в месяц собирались русские писатели; эту традицию завел москвич Антон Чехов. Тут выпивали и закусывали на «Обедах беллетристов» Дмитрий Григорович, Всеволод Крестовский, Николай Лесков, Дмитрий Мамин-Сибиряк, Алексей Плещеев.

И хотя любимыми местами богемы в 1910-е стали «Вена» и «Бродячая собака», и в «Малый Ярославец» по традиции заходили Александр Блок, Валерий Брюсов, Николай Рерих, Михаил Кузмин, Николай Сапунов.

Именно здесь петербургская интеллигенция чествовала моднейшего в те годы бельгийского писателя Эмиля Верхарна. На обеде присутствовал поэт Георгий Иванов: «Как водится – его чествовали, и тоже, как водится, чествование вышло бестолковое, и даже как бы обидное для знаменитого гостя. То есть намерения были самые лучшие у чествующих, и хлопотали они усердно. Но как-то уж все само собой обернулось не так, как следовало бы. Едва банкет начался, – все это почувствовали, – и устроители, и приглашенные, и, кажется, сам Верхарн. Несколько патетических речей, обращенных к “дорогому учителю”, под стук ножей, и гавканье, ни с того ни с сего, “ура” – с дальнего конца стола, где успела напиться малая литературная братия. “Сервис” “Малого Ярославца” с запарившимися лакеями в нитяных перчатках, чересчур большое количество бутылок не особенно важного вина… Словом, лучше бы его не было, этого банкета».

В Петербурге бывшие соученики встречались не только в годовщины кратные десяти: однокашники сиживали за ресторанным столом, по крайней мере, раз в год. В «Малом Ярославце» регулярно с 1861 года происходили «Амурские обеды» для тех, кто с Николаем Муравьевым-Амурским присоединял Дальний Восток к России. Тут встречались однокурсники по Технологическому институту и историко-филологическому факультету Петербургского университета, выпускники Ларинской гимназии. Здесь устраивали свои встречи петербургские медики, проходил ежегодный обед выпускников Петербургского университета, на котором присутствовал Николай Гумилев.

76. Азовско-Донской банк

Большая Морская ул., 5-7

В 1907–1913 годах Федор Иванович Лидваль перестроил для Азовско-Донского банка два примыкающих к Главному штабу дома на Большой Морской. Получилась характерная для позднего Лидваля суровая неоклассика с некоторым скандинавским оттенком. Фасад оформлен четырьмя ионическими колоннами и шестью пилястрами. На уровне первого этажа барельефы «Азия» и «Африка» работы модного тогда В. В. Кузнецова. Оба фасада облицованы светло-серым гранитом из месторождения Ковантсари. В интерьере использованы зеленый и буровато-зеленый мрамор.

Здание вмещало гигантский операционный зал, вестибюль, гардероб, приемную, четыре директорских кабинета, кладовую на 300 сейфов, залы заседаний совета и правления банка, кабинеты членов правления и приемную при них, помещения для секретариата, инспекции, бухгалтерию на 120 человек с кабинетами главного бухгалтера и его заместителя, архив, столовую с буфетом, экспедицию и почту.

Здание Азовско-Донского банка