Град разбитых надежд

— Что-то. Надо быть к этому готовыми, — выдохнул Джоэл. — Иди к Мио. Помни: сейчас главное — не вызывать подозрений.

Ли рассеянно кивнул. Выглядел он более чем подозрительно, слишком непривычно и тревожно, отчего Джоэл только морщился и сжимал кулаки. От своего плана он не отказывался, предчувствуя, что, возможно, на следующий день перекроют улицы и снова введут пропускной режим. Спокойный Вермело с походами в театр и ярмарками уносила ночная буря. Казалось, Красный Глаз особенно пристально впился в Вермело. Змей чего-то ждал, наблюдая через разрывы стремительно несущихся на запад туч.

Джоэл дождался сигнала «отбой» в подворотне у чужого дома, хотя всей душой желал оказаться рядом с Ли или с Джолин. А лучше с ними обоими в одном доме, закрыть их, спасти от мира, переждать грозу и все бури миллионов долгих лет, чтобы никогда больше не испытывать режущую сердце тревогу, никогда не мучиться от изматывающего предчувствия неизбежной беды, которое усилилось до предела после встречи с Энн. Подруга выглядела совершенно безумной. Она изменилась, словно взрывом в Цитадели сбросила липкую старую кожу. Энн уходила с непоколебимостью человека, способного на все. И даже отрезанная рука не могла помешать ей. Рука важна в бою, но люди порой словами сражаются вернее, чем клинками.

Джоэл опасался, что его слов не хватит, как и его меча. Пока он нес на поясе только короткий кинжал на случай столкновения с мелкими грабителями. Что его ждало в квартале прокаженных, он не ведал.

Дождавшись, пока улицы опустеют, а все охотники займут свои посты, он двинулся по направлению к запретной зоне. Обостренный нюх указывал направление, и даже в ненастную ночь ему теперь не требовался фонарь: в темноте весь мир состоял из звуков и запахов, живые предметы излучали тепло. Джоэл видел мир в кромешном мраке сгустившейся непогоды в серо-белых оттенках.

Уже совершенно без мук совести он нырнул в чей-то огород в Квартале Шахтеров, потом пересек две улицы по крышам, пользуясь тропой охотников, прислушался — патруль не заметил его присутствия. Конечно, ведь сомны обычно не умели скрываться. Он же скользил бесшумной тенью между каминных труб и скатов крыш. Мягкие сапоги почти не задевали поросшую мхом черепицу. Очевидно, где-то так же бесшумно следовала к академии Энн, бережно неся свой непростой план.

«Цитадель создала чудовищ. Да, именно так. Мы выжили, но мы оба чудовища, вышедшие из-под контроля своих создателей. Разве нет?» — подумал Джоэл. Но не обнаружил в себе и тени чувства вины, больше он не ощущал себя обязанным ни Охотникам, ни Уману. Он служил все эти годы городу, людям, а не порочной системе. И она больше не заслуживала доверия. Только он не знал, что делать дальше. Выступать открыто? Бежать в Хаос? Все представало зыбким и предельно нестройным, оставалось только ждать утра. Обещанных изменений, которые, возможно, диктовал сам Змей.

«Что, весело тебе? Веселишься ты, я спрашиваю?» — прорычал молча Джоэл, уставившись на Алый Глаз, который просматривался при каждой вспышке молний.

Одна из них ослепительным зигзагом внезапно угодила в ближайший громоотвод, снеся часть печной трубы. Мелкое кирпичное крошево полетело в лицо, заставив закашляться, крыша под ногами завибрировала. Джоэл резко отскочил, приняв такое совпадение за ответ Змея.

Впрочем, возможно, просто разыгралась непогода. Чтобы больше не испытывать судьбу, он вновь спустился на землю, приникая к черным пятнам кустов, двинулся сначала по краю улицы, а потом вдоль забора запрещенной территории. На всякий случай он достал маску. Хотя, судя по сведениям из досье, создания Хаоса не были подвержены человеческим болезням. А он, похоже, становился одним из них, потому что Джоэл-человек, верный служитель Цитадели, не вытащил бы зверя из лаборатории. Но именно теперь, когда пронзала бесконечная тревога, он понимал, что не боится, а до того глупо страшился принять правду об их мире.

«Вот и квартал. Что я собираюсь там найти? Зачем иду? Осмотреть калитку?» — думал Джоэл, ножом отковыривая выцветшую доску забора. Пролез он легко, исхудавшее тело все еще не обросло слоем мышц. Разве что воротник рубашки зацепился за гвоздь и едва не порвался. Но все эти мелочи не интересовали, Джоэл сдернул кусок тряпицы и сунул в карман, стараясь не оставлять улик. Хотя за ним никто не шел.

Он принюхивался и вспарывал ночную мглу усиленным зрением, различающим тепловые пятна живых существ: в подворотнях запрещенного квартала только копошились крысы, с тихим писком скрываясь при появлении нежданного посетителя.

И все-таки темнота и начавшийся мелкий дождь, секущий острыми каплями лоб и скулы, мешали распознать верную дорогу к лаборатории Рыжеусого. Джоэл плутал по коротким узким улочкам и в конце концов добрался до калитки, ведущей в Хаос. Как и ожидалось, она была заперта, и не на задвижку, а на ключ.