Град Светлый

Россия первая из всего мира сознала это объединительное значение искусства. Все взлеты, все падения своей изумительной судьбы, все ее чаяния, предчувствия ее души, ее пророческие вдохновения черпала она из искусства» [31].

Искусство в российском энергетическом пространстве становилось средством или методом познания окружающей действительности. Его красота, его нездешняя глубина преображала внутренний мир человека так же, как это могут делать философские или научные идеи.

Пожалуй, среди выдающихся деятелей русской культуры, которые начали свой творческий путь в XIX веке, Рерих был первым, кто осознал значение искусства как одного из устоев духовной жизни народа, как его эволюционную основу, и с этим осознанием перешел в XX век, чтобы оказаться глашатаем нового мышления Планеты, выразителем тех эволюционных изменений, которые несла человечеству Духовная революция. Он становится художником-мыслителем, редчайшее, новое сочетание, которое позже и определит его собственный выбор и свяжет его имя самым тесным образом с новым философским учением XX века. Энергетический импульс, который шел от Рериха как творческой личности, создающей Красоту и возбуждающей мысль, был одним из формообразующих факторов Духовной революции, которая начиналась в России на заре XX века. Осознавая роль России в этом меняющемся мире и тонко чувствуя энергетику наступающего времени, Николай Константинович нес через свое искусство, через свои мысли то, что станет потом фундаментом нового мышления, — Культуру и Красоту. Он как бы заново перечитывал историю России, выбирая в ней те моменты, которые имели непреходящее значение, — труд, созидательное устремление, подвиг, героизм. В нем самом и в его искусстве жило предчувствие или предвестие Нового Учения и нового мышления. Расплывчатая мечта Странника Светлого Града обретала ясные и твердые формы. Оценивая роль Рериха в становлении нового мышления, Всеволод Иванов писал:

«Человеческий дух похож на электрическую лампочку, ее смысл — горение. Но ни спичкой, ни угольком нельзя зажечь этой изолированной сферы; ее нужно включить в живую, внутреннюю сеть некоего вселенского тока. И тогда она засветит ярко.

Рерих делает именно это. Он приобщает человечество к генератору тока, к динамо-машине великого тока — к России.

Петр Великий открыл России окно на Запад.

Рерих открыл миру окно в Россию, окно на Восток» [32].

Начало XX века было озарено огнем первой мировой войны, который заполыхал на фоне уже начинавшейся Духовной революции. Взаимодействие этих двух энергетических систем сообщило духовный импульс одной и привело к бесславному разрушительному концу другую. Первый результат был замечен немногими, второй — коснулся миллионов, ввергнув их в страдания, нищету и кровь. «С 1914 г., — писал Н.К.Рерих, — человечество пришло в космическое беспокойство <…> Все поднялось. Все поехало» [33]. Ощущая это «космическое беспокойство», Рерих понимал, что судьбы народов приведены в движение таинственными энергетическими изменениями, произошедшими в самом Космосе. «Космическое беспокойство» предвещало не только войну, но и качественные эволюционные изменения. Художник тогда написал несколько пророческих полотен, сюжеты которых получили реальное истолкование позже.

В то же время другой мыслитель, чьи корни уходили в философию Серебряного века, Н.А.Бердяев, отмечал почти те же самые обстоятельства: «Нынешнее историческое время подобно эпохе великого переселения народов. Чувствуется, что человечество вступает в новый исторический и даже космический период, в какую-то великую неизвестность, совершенно непредвиденную никакими научными прогнозами, ниспровергающую все доктрины и учения» [34].

В космической оценке событий первой мировой войны сошлись две крупнейшие личности русской культуры: художник Рерих и философ Бердяев. Оба глубоко понимали сложнейшие энергетические процессы Духовной революции.

В таком смыкании мыслей и интуиции того и другого была своя эволюционная закономерность, которая свидетельствовала о том, что силы и индивидуальности, причастные к Духовной революции, уже начали проявляться. Война способствовала этому и ускоряла те духовные процессы, которые в начале XX века едва только забрезжили.