Граф Бертран

- Вовсе нет, - ответствовал граф. - Но ты дала слово спросить всех и каждого. Кроме того, - он улыбнулся краем губ, - это все-таки отсрочка.

Смерть снова уселась в резное кресло и стала ждать; ждал и граф, стараясь продлить последние минуты. А измученный Руперт улегся на пол у огня и уснул.

Голос Смерти звучал нежно и кротко. - Руперт, подойди

сюда. - По-прежнему погруженный в сон, Руперт встал и подошел к подножию возвышения.

- Руперт, если бы графу Бертрану суждено было сегодня умереть, огорчило бы тебя это?

Мальчуган уставился на Смерть во все глаза; затем встряхнулся и улыбнулся. - Да это только сон, - сказал он.

- Ты огорчишься? - настаивала Смерть.

- Конечно.

- Ты меня удивляешь, - молвила Смерть. - Он порою жесток к тебе, и неизменно груб, разве не так?

- Вы здесь чужая, - отозвался Руперт, - иначе бы не задавали подобных вопросов. А ежели вы чужая, так, стало быть, не ваше дело, я вам отвечать не обязан.

- Руперт, - проговорила Смерть, и голос ее звучал нежно и ласково, Можешь ли ты привести хоть один довод в пользу того, чтобы сохранить графу жизнь?

- Да хоть дюжину, - уверенно отозвался мальчик.

В голосе Смерти послышались холодные ноты. - Назови хотя бы один.

Но когда Руперт попытался собраться с мыслями, он не смог придумать убедительного довода; мальчуган знал только, что не хочет смерти графа. Он - мой господин, я горжусь тем, что служу ему, и не желаю, чтобы он умер.

- Это не довод, - молвила Смерть. - Подумай еще.

Руперт надолго задумался. Он озадаченно нахмурился. - Должно быть, я не хочу смерти графа потому, что люблю его, - объявил он наконец.

- Ты его любишь? - удивилась Смерть; голос ее казался холоднее льда. - Ты любишь господина настолько жестокого?

На этот раз в голосе мальчугана прозвучала твердая уверенность. - Да, люблю.

- Это неубедительный довод, - возразила Смерть. - Я его не принимаю. Привязанность слепа и непостоянна, ею легко управлять. Это цветок, что отцветает в одночасье; это мерцающая во тьме свеча, что гаснет от легкого дуновения. Твой довод неубедителен.

Руперт гордо выпрямился. Дерзко глядя в лицо Смерти, - никогда прежде не видел граф подобного выражения на лице пажа, - мальчуган высоко поднял голову, и в голосе его прозвучал вызов. - Я нахожу, что довод достаточно убедителен, - объявил он.

И Смерть опустила взгляд. - Это все, - проговорила она. - Можешь идти. - И Руперт возвратился к очагу и снова растянулся на полу.

- Я сдержу слово, - сказала Смерть графу, - хотя любовь - слаба; жизнь, что держится на волоске столь тонком, все равно что обречена; а привязанность пажа нужно еще доказать. Но в будущем изволь вести себя иначе. Стоит тебе утратить любовь этого мальчугана, и вместе с нею ты утратишь жизнь. Помни об этом и будь осторожен.

- Ни перед кем не преклоню я колен, моля о жизни. Жизнь из чужих рук мне не нужна, - высокомерно бросил граф Бертран.

- Я тебя предупредила, - отвечала Смерть. - Отныне я часто стану навещать тебя. А теперь возвращайся в потайную комнату, и на этот раз твои крики услышат.

И снова граф оказался в одиночестве в темноте кельи. Он принялся стучать в стену и звать на помощь; снаружи, в зале, Руперт заворочался во сне и открыл глаза. Мальчугану понадобилось несколько минут, чтобы выяснить, откуда доносятся звуки; когда же Хэмфри возвратился с чашей парного молока, он подумал было, что юный паж утратил рассудок.

- Это граф, - настаивал Руперт. - Там, за стеною. Это он, я знаю.

Со временем и Хэмфри убедился, что за стеною кто-то есть. И вот наконец-то граф услышал долгожданные удары мотыг и кирок; слуги крушили стену.

Спустя несколько часов отверстие расширилось настолько, чтобы пленник смог выбраться наружу, и граф Бертран снова оказался в зале. Измученный, но не укрощенный, он окинул критическим взглядом шестерых усталых работников, что трудились, не покладая рук, дабы освободить его. - Могли бы работать и быстрее, - съязвил он.

У двери в зал владелец замка заметил Руперта, и остановил на нем долгий пристальный взгляд: мальчуган уже подумал было, что господину его и впрямь стало известно о затянувшейся отлучке гонца. Но в конце-концов граф спросил только:"Так какой же ответ прислал барон Роберт?"

- Он велел передать вам, милорд, что ежели погода не изменится, то пройдет еще немало дней, прежде чем вам удастся поохотиться на дичь достойнее, чем лягушки и рыбы.

Граф Бертран расхохотался.

В последующие дни граф Бертран ни в чем не изменил своего поведения, и с Рупертом обращался ровно так же, как прежде. Граф убедился, что Смерть сказала правду, пообещав не оставлять его надолго; то и дело доводилось ему различить вдалеке высокую, статную фигуру, или углядеть за углом край пурпурного плаща. А случалось, что Смерть подступала совсем близко, терпеливо дожидаясь, чтобы Руперт возненавидел графа, и непокорный достался бы ей.