Граф Дракула, вампир (сборник)

 Позднее.

 Он был и ушел. Какая странная встреча и какая путаница у меня в голове! Мне кажется, все это сон. Но неужели это правда? Не прочти я дневник Джонатана, никогда бы не поверила, что это возможно. Мой бедный, милый Джонатан! Как он, должно быть, страдал! Даст бог, он совсем успокоится. Я буду его беречь от всего. Если он наверняка будет знать, что слух и зрение не обманывали его, это станет ему утешением и поддержкой. Возможно, его мучают сомнения, так что, если удастся их рассеять, он будет удовлетворен и ему легче будет пережить этот удар. Доктор Ван Хелсинг, должно быть, очень милый и умный господин, раз он друг Артура и доктора Сьюарда и раз его пригласили из Голландии для лечения Люси. На меня он произвел впечатление человека доброго, сердечного и благородного. Завтра он снова придет, я спрошу его насчет Джонатана, и, бог даст, всем этим тревогам настанет конец.

 А пока воспользуюсь отсутствием Джонатана, чтобы подробно описать наше сегодняшнее свидание.

В половине второю раздался звонок. Мэри открыла дверь и доложила, что пришел доктор Ван Хелсинг.

Это человек среднего роста, здоровый, широкоплечий, с быстрыми движениями. Видно, что он очень умен и обладает большой силой воли; у него благородная голова, достаточно крупная. Лицо чисто выбритое, с резким, квадратным подбородком, большим, решительным, подвижным ртом, большим, довольно прямым носом. У него широкий благородный лоб, вверху совершенно гладкий, но с выдающимися надбровными дугами. Большие темно-синие глаза широко расставлены, и выражение этих живых глаз то ласковое, то суровое.

— Миссис Харкер, не так ли?

Я утвердительно кивнула ему.

— Бывшая мисс Мина Мюррей?

Я снова кивнула.

— Я пришел к Мине Мюррей, бывшей подруге Люси Вестенра, побеседовать об умершей.

— Сэр,— сказала я,— я рада видеть друга Люси Вестенра,— и протянула ему руку.

Он взял и ласково произнес;

— О мадам Мина, я знал, что у бедной девушки должны быть хорошие друзья, но все-таки то, с чем мне пришлось встретиться...

Он заключил свои слова глубоким поклоном. Я спросила, почему он желал меня видеть, и он сразу начал:

— Я читал ваши письма к мисс Люси. Я хотел кое-что разузнать, но было не у кого. Я знаю, что вы были с нею в Уитби. Она иногда вела дневник — вас это не должно удивлять, мадам Мина; она начала его после вашего отъезда, по вашему примеру; в нем она упоминает о некоторых событиях своей жизни и говорит, что вы ее спасли. Это навело меня на кое-какие предположения, и я пришел просить вас любезно рассказать: мне все, что вы помните.

— Я думаю, доктор, что смогу рассказать вам все.

— Ах вот как! У вас хорошая память на факты и на детали? Это не всегда встречается у молодых дам.

— Нет, доктор, дело не в памяти, но я тогда все записывала. Могу вам показать, если хотите.

 — Буду вам очень благодарен; вы окажете мне большую услугу.

 Я не могла удержаться от соблазна поразить его — мне кажется, это врожденное женское чувство — и подала ему свой дневник, написанный при помощи стенографии. Он взял его с благодарностью, поклонился и сказал:

 — Разрешите мне его прочесть?

 — Если хотите,— ответила я, смутившись.

 Он открыл тетрадь, и выражение лица его сразу изменилось.

 — Я знал, что Джонатан — очень образованный человек, но и жена у него тоже оказалась умницей на редкость. Но не будете ли вы так любезны, чтобы прочесть его мне? Увы, я не знаю стенографии.

 Тут я поняла, что моя шутка окончена, и мне стало неловко. Я вынула из моего рабочего ящика копию, переписанную на пишущей машинке, и передала ему.

 — Простите,— сказала я,— но этого не нужно. Я так и думала, что вы захотите спросить меня относительно Люси, и, чтобы вам не ждать — для меня это не важно, но ваше время, я знаю, дорого, я могу дать вам свой дневник, переписанный для вас на пишущей машинке.

 Он взял дневник, и глаза его блеснули.

 — Вы так добры,— произнес он.— Разрешите прочесть его сейчас? Может быть, мне придется вас кое о чем спросить.

 — Да, пожалуйста,— ответила я,— прочтите его сейчас, а я пока распоряжусь о завтраке; за столом можете расспрашивать меня сколько хотите.

 Он поклонился, затем, усевшись в кресло спиной к свету, углубился в чтение, а я ушла заботиться о завтраке, главным же образом для того, чтобы его не беспокоить. Вернувшись, я застала его ходящим взад и вперед по комнате; на лице его отражалась тревога.

 Он бросился ко мне и обеими руками сжал мою ладонь.

 — Если бы вы знали, как я вам обязан,— сказал он.— Эти записки как луч солнца Они мне все объяснили. Я ослеплен, столько света! Но за светом виднеются еще и тучи. Впрочем, этого вы не поймете, не можете понять. Ах, как я вам благодарен, какая вы умница. Сударыня, если Абрахам Ван Хелсинг когда-либо сможет оказать вам услугу, надеюсь, вы дадите мне знать. Я сочту за радость и счастье быть полезным другом. Все, что в моих силах, я сделаю для вас и для тех, кого вы любите. Вы один из светочей среди окружающего нас мрака Ваша жизнь будет счастлива и светла, и ваш муж будет счастлив благодаря вам.

— Но, доктор, вы слишком превозносите меня, а ведь вы меня не знаете.