Граф и Анна

Г р а ф (хлопает в ладоши, облокотясь спиной о перила). Ах, как хорошо, как колоритно они говорят!

А ф р о д и т а (не обращая на сына внимания). Ну хорошо, подожди, сейчас я выйду к тебе на веранду; не с идиотом же, в самом деле, разговаривать тебе в одиночестве; он ведь кроме того, чтобы слюни пускать, да смотреть часами в сторону моря, ничего абсолютно, злодей, не умеет!

Скрывается за занавеской, гремит, натыкаясь на что-то, в комнате, потом выходит, потягиваясь, на веранду, садится на стул рядом с К у б ы ш к о й.

Г р а ф (продолжая стоять, облокотившись спиной о перила). Ах, мама, как не вовремя вышли вы сюда, на свет полдневного солнца; все сегодня происходит не вовремя, решительно все, и это еще раз подтверждает одну очень безумную, очень сумасшедшую мысль.

А ф р о д и т а (равнодушно). У тебя, несчастный, все мысли безумные; садись уж лучше на свое старое кресло, смотри на свое вечное море, мечтай о чем-нибудь безумном и невозможном, – о своих весенних зеленых полянах над морем, о желтых цветах, о венках из них на голове у неких придурков, возомнивших себя взрослыми и свободными, – мечтай, одним словом, о чем угодно, хотя бы даже о том, что ты умней всех нас вместе взятых, что скоро ты станешь большим и взрослым, а мы, наоборот, или умрем, или пересядем на твое позорное место, в твое позорное трухлявое кресло, чтобы вместо тебя пускать на нем слюни и пузыри. (Презрительно кивает на кресло-качалку.)

Г р а ф (радостно-оживленно). Хорошо, мама, я так и буду делать: мечтать о чем-то очень несбыточном; поменяться местами с вами со всеми, пересадить кого-то из вас в это старое позорное кресло, – ах, какой неожиданный, какой чудесный конец всей этой грустной и долгой истории; поистине, мама, необыкновенные и светлые мысли рождаются сегодня у вас в голове!

А ф р о д и т а (строго). Но-но, не балуй! сиди себе тихо, как и положено настоящему идиоту, играй свою роль и не вмешивайся в дела взрослых людей!

Г р а ф (радостно). Да, да, именно так, – каждый должен играть свою собственную, специально для него сочиненную роль; умолкаю, немедленно умолкаю, и, как мне и положено в этой истории, начинаю думать о несбыточных происшествиях.

Некоторое время все трое молчат: Г р а ф повернулся спиной, и смотрит в сторону моря; К у б ы ш к а отдувается и напрасно силится что-то сказать; А ф р о д и т а сыто щурит глаза, не совсем еще придя в себя после вынужденного пробуждения.

Явление пятое

На мостовую стремглав выскакивает Ч е с н о ч о к.

Ч е с н о ч о к (она очень возбуждена). Бежала, бежала, и наконец добежала! вы не поверите, дорогие подружки, но то, что я вам сейчас расскажу, перешло уже все нормы приличия!

А ф р о д и т а (насмешливо). Что, камбала на рынке неожиданно подешевела, или пучок редиски стал стоить дороже, чем стоил вчера; чем ты так сильно взволнована, Чесночок? поднимайся сюда на веранду, и расскажи нам все по – порядку, самую суть, и ничего не скрывая.

Ч е с н о ч о к (поднимаясь по лестнице на веранду и останавливаясь напротив сидящих т о в а р о к). Бежала, бежала, так сильно, и все по этой проклятой жаре! а вокруг, представьте себе, ни души, только лишь одни заколоченные двери и окна; и тишина, как будто все здесь давно уже умерли, и не осталось никого, кроме меня, несчастной, перепуганной насмерть женщины.

А ф р о д и т а (так же насмешливо). Да что же перепугало тебя, Чесночок, говори побыстрей, не маячь здесь у нас перед глазами.

Ч е с н о ч о к (скороговоркой, сбиваясь от излишнего рвения, подскакивая на месте). А то и испугало, дорогая подружка, то и доконало меня окончательно, что внезапно пришедшая в голову мысль: а не сошла ли ты с ума, Чесночок, от этой жары, и не снится ли тебе все это во сне?

Г р а ф (не поворачивая головы, продолжая смотреть в сторону моря.) Здравая мысль, Чесночок, очень здравая, поздравляю тебя!