Граф и Фейри. Том 3 (ЛП)

Принц заполучил Рэйвена в свои руки, чтобы стать его хозяином, но дух не принял его как своего хозяина, лишь выпустил на волю свою алчущую крови натуру, и сердце Рэйвена заперло свои чувства, из-за чего он стал лишённой жизни куклой, неспособной плакать или смеяться. В его родной стране дети духа становились воинами короля, другими словами, такие дети, как Рэйвен, периодически рождались. Их неповторимая вера и культура была связана с кровью, обладающей силой, необходимой для битв. Было неясно, существование духов породило легенды или легенды создали этих духов. Тем не менее, в этом, возможно, было то, что выходило за рамки человеческих знаний.

Эдгар начинал чувствовать, что фейри, которых могла видеть Лидия, тоже должны быть чем-то из этого разряда. И тогда ему на ум пришла мысль.

Какую цель преследовала эта тайная дьявольская организация Принца, которая проводила эксперименты с магией? Это не казалось возможным, но, похоже, Принц всерьёз жаждал какую-то магическую силу, которая была бы способна сделать невозможное возможным. А значит, «Алая Луна», которая сражалась против Принца под именем фейри-стражницы графа Блу Найт, могла быть создана потому, что они пытались заполучить магическую силу, чтобы бороться с ним. Они ждут прихода настоящего графа Блу Найт? Если это так, как он должен действовать?

– Рэйвен, не одолжишь мне свою силу ещё раз?

– Ваше желание – закон для меня.

Когда Эдгар попытался подумать ещё кое о чём, дворецкий снова вошёл в комнату.

Он сказал, что профессор Карлтон просит о встрече с ним.

По правде говоря, подумай профессор об этом, понял бы, что нет гарантий, что его примут, да и пришёл он в такое раннее время суток, но Эдгар совсем не возражал, так как неожиданно почувствовал, что они с отцом Лидии в особо близких отношениях.

Он попросил Рэйвена приготовиться и смочил губы в крепком молочном чае. Он не стал задумываться над тем, почему Карлтон решил прийти к нему так рано утром.

– Увольняется? Лидия увольняется?

– Да. Мне очень жаль, что приходиться так неожиданно говорить такое, но Лидия больше не придёт сюда. Я пришёл просить вас уволить её из-за сложившейся ситуации.

Карлтон говорил по-деловому, но он явно был не в настроении.

– Почему? Просто это всё слишком внезапно.

– …Я тоже ничего не знаю… Ясно только, что Лидия выбрала жизнь на той стороне.

На той стороне? Эдгар в недоумении склонил голову, на что Карлтон печально скривил губы.

– Милорд, тогда я сказал вам, что наступит тот день, когда Лидия примет своё естественное решение. И, кажется, этот день был вчера.

– Не понимаю.

Он предложил профессору присесть, но Карлтон не стал этого делать, так что Эдгар подошёл к нему.

– Для Лидии, как и для её матери, было трудно приспосабливаться к человеческому миру, и именно поэтому ни одна из них не была привязана к своей жизни. Мир фейри и мир людей… Те, кто может свободно путешествовать между ними, способны на это, потому что у них нет якоря, который держал бы их здесь. Но если у них нет привязанностей или желаний в человеческой реальности, им трудно жить здесь. Вы, должно быть, уже знаете, что на этой стороне всегда есть победители и проигравшие. Я отчасти понимаю, чем манит неизменная и беззаботная жизнь на той стороне для такой девушки как Лидия, не умеющей быть жёсткой и подозревать других…

– Хотите сказать, она выбрала жизнь в мире фейри? Потому что устала от жизни на этой стороне и недовольна ею?

Эдгар был на грани смерти. Он спрашивал себя, была ли ей больно оттого, что она узнала о заговоре Поля, с которым, вроде как, подружилась? Возможно, она питала какую-то надежду в отношении человеческого мира, заполненного схватками и драками?

– Но, профессор Карлтон, разве вы не смогли удержать свою жену на этой стороне? Тогда вы ведь можете привязать Лидию к человеческому миру?

– Если кто-то и может это сделать, то уж точно не я. И даже не вы, милорд. Ведь не люди, а фейри повлияли на решение Лидии.

Фейри, желавший заполучить Лидию… Работа того чёрного коня?

– Вернуть её… Мы не можем даже увидеться с ней и поговорить?

– Мы ничего не можем сделать. Только принять её решение, – быстро проговорил Карлтон и поспешил уйти. Он сам, должно быть, не мог принять уход Лидии, и, в расстроенных чувствах, боялся, что может выплеснуть свои чувства перед другими людьми, и поэтому решил уйти до того, как это произошло.

Эдгар упал в кресло и вцепился руками в свою золотистую шевелюру.

Так даже любовь к семье не смогла привязать Лидию к человеческому миру. Как и в случае с её матерью, если бы она не нашла в человеческом мире того, с кем бы её связывало нечто большее, чем кровные узы, ничто не смогло бы удержать её.

Слова «не вы», произнесённые Карлтоном, пронзили сердца Эдгара. Но он не мог отпустить её. Если Лидия совсем разочаровалась в человеческом мире, зачем ей было спасать Эдгара? И к тому же она даже потрудилась помириться с ним. Она говорила, что хотела сказать, что больше не сердиться на него.

Молча думая, он резко перевёл взгляд на что-то. Потому что ему показалось, что длинный серый хвост Нико мелькнул на подоконнике.

– Нико!