Граф из Техаса

— Все стадо? — не смог удержаться от вопроса Прескотт, хотя с самого начала знал, что ничего утешительного ему в ответ не услышать.

— Ну, если по-вашему пять лошадей могут составить целое…

— Так у вас только пять лошадей, — простонал он.

— Нам, вернее, вам и не понадобится больше пяти, — сказала она почти с негодованием. — Прекрасная пегая — для прогулок верхом, два одинаковых серых жеребца — для экипажа и две кобылы — для подводы. Вообще-то, если хотите знать, у нас есть даже семь лошадей.

— Так даже семь, хм?

— Да, если считать двух пони.

— Пони, — повторил он.

— Да.

— Только маленькие дети ездят верхом на пони, Люсинда. Посмотрите на меня — ведь я уже давно не мальчик.

— Вдвоем в одной упряжке они могут прекрасно тянуть карету гувернантки.

Но Прескотт не был гувернанткой. Черт, он даже не мог припомнить, кто такая гувернантка вообще. Может быть, женщина-губернатор?

Он посмотрел вниз на широкий луг и на все так же медленно движущуюся белую массу.

— Мне не нравятся овцы. Ни капли.

— Нравятся или не нравятся, а они принадлежат вам, как новому графу.

— Я и сам знаю. Вам не обязательно напоминать мне об этом.

Глубоко вздохнув, чтобы немного успокоиться, Прескотт перевел взгляд и увидел вдалеке всадника, направляющегося прямо к ним.

— Однажды, когда я был еще мальчиком, мы взялись разводить свиней у себя дома в Трипле. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы привыкнуть к ним, но все-таки это удалось. Видно, точно так же придется привыкнуть находиться и среди овец!

Люсинда засмеялась.

— Не забывайте, вы — лорд.

— Какое это имеет значение. Овца есть овца, с какой стороны на нее не посмотри.

«И все тот же зловонный запах», — добавил он про себя.

— Но ведь вам совсем не обязательно жить со стадом. Для этого у вас есть пастухи.

— М-м.

Глядя на приближающегося всадника, он спросил:

— Кто это скачет к нам?

Люсинда посмотрела через плечо и, увидев мужчину, скачущего на коне, будто окаменела.

— Это Гарик Эмерсон, ваш управляющий, — сказала она, снова переводя взгляд на Прескотта.

— Кто-кто?

— Ваш управ… — она замолчала, тяжело вздохнув от досады. — Я не имею ни малейшего понятия, как бы у вас в Америке называли его, но здесь управляющий следит за делами вашего имения, замка, садов, земель, но в основном — скотоводческих ферм.

— Так значит он здесь главный?

— Вроде того, — сказала она жестко.

— Вы сказали его имя Эмерсон?

— Да, Гарик Эмерсон.

— Похоже он очень спешит, не правда ли?

Люсинда промолчала, отведя глаза в сторону.

— И всегда он носится, как угорелый?

— Только по необходимости.

Заметив подчеркнутую холодность в голосе Люсинды, Прескотт взглянул на нее и увидел выражение презрения на ее лице. Такая открытая и дружелюбная еще минуту назад, теперь она стала холодной и замкнутой. Хотя ему очень хотелось узнать, почему появление Эмерсона вызвало такое резкое изменение в ее поведении, Прескотт решил не задавать лишних вопросов.

— Давно ли он здесь?

— В Сент Кеверне или в Рейвенс Лэйере?

— Все равно.

— Он жил в Сент Кеверне всю свою жизнь, — сказала она со скукой в голосе. — Он там родился. А что касается Рейвенс Лэйера, то он занимает место управляющего только около двух лет. Старый граф нанял его незадолго перед смертью.

— Возможно я ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление, что вы его недолюбливаете.

— Недолюбливаю его? — она засмеялась, но ее смех звучал печально. — А разве это имеет какое-то значение? Он работает на вас, а не на меня.

Прескотту не удалось ответить на ее загадочные слова, так как в это время Эмерсон резко остановил лошадь в нескольких футах от них.

— Вы нарушаете границы частного владения, так что убирайтесь и поскорее, — сказал он Прескотту с вызовом. — А ты, ведьма, — обратился он к Люсинде, — возвращайся к своему котлу. Тебя ведь не раз предупреждали не показываться на землях замка.

Негодующе сверкнув на него глазами, Люсинда с достоинством вскинула голову и уже было хотела сказать Эмерсону, чтобы он приберег свои оскорбления для себя самого. Но эти слова так и не успели сорваться с ее уст. Без предупреждения Прескотт протянул руки и схватил управляющего за грудки, стащив с лошади с такой легкостью, будто это был небольшой мешок с зерном. Держа Эмерсона в воздухе, он размахнулся и бросил его к стоящему рядом дереву. Эмерсон ударился головой о вековой ствол так, что с того посыпались кусочки коры.

— Там, откуда я приехал, -сказал Прескотт, — мы не разговариваем с незнакомцами подобным образом, мистер. Мы обычно бываем вежливее, если, конечно, они не ведут себя по-свински, как вы, например. А если вы желаете знать, то я никакой не нарушитель. Я здесь живу. То, что вы назвали порядочную леди ведьмой, не делает вам чести. Особенно, в присутствии ее родственника.

К концу короткой речи Прескотта ошеломленное выражение исчезло с лица Эмерсона. Он заморгал и нервно взглянул на одиноко стоящую за спиной Прескотта лошадь с большим ковбойским седлом.

— Так вы и есть новый граф?

— Да.