Граф Кавур. Человек, который создал Италию

Может быть, поэтому нет ничего удивительного в том, что Камилло сразу же постигла «скоротечная тяжелая» болезнь и он бо́льшую часть 1827 и 1828 годов провел в родительском особняке в Турине. К этому времени у него дома уже прочно обосновались родственники со стороны матери, что делало повседневную жизнь весьма нескучной. Наличие большого количества образованных людей из разных стран со своими убеждениями и привычками становилось источником постоянных дискуссий, которые порой продолжались ночи напролет. В этот период Камилло начал активно интересоваться историческими, философскими, политическими и экономическими трудами, а также приступил к изучению английского языка. К тому же домашние разговоры и взгляды старших людей с богатым жизненным опытом делали пребывание в Турине небесполезным и для интеллектуального развития юноши.

Семья Кавуров придерживалась традиционных взглядов и считала, что основой государства является аристократия, а экономическим базисом — сельское хозяйство. На вершине государственной иерархии должен находиться просвещенный монарх с неограниченной властью. Селлоны придерживались более продвинутых взглядов — от республиканизма времен Французской революции и Наполеона I до просвещенного монархизма, ограниченного в правах, наподобие французской Конституционной хартии 1814 года.

Самые смелые мысли излагал Жан-Жак де Селлон, который полностью стоял на платформе республиканского строя и всячески отметал идею милитаризма. Он неоднократно указывал племяннику, что «инженеры могли бы сдержать войну, и цитировал Карно[23], который утверждал, что другие рода войск являются разрушителями, а „мощные сооружения“ (возведенные инженерами) — оборонительные средства»[24]. Несомненно, общение с дядей-пацифистом и другими родственниками оказало соответствующее влияние на мировоззрение и образ мысли начинающего офицера. В этих условиях, как утверждает Тейер[25], «он быстро повзрослел. Жизнь молодого человека, у которого много свободного времени, денег, социальное положение и большое личное обаяние — плохой набор средств для выстраивания карьеры»[26].

Скорее всего, Камилло, который любил ни в чем себе не отказывать и жить в свое удовольствие, чувствовал это. Например, в письме Жан-Жаку де Селлону от 4 апреля 1828 года он писал, что его адресат «совершенно прав. Страсть к азартным играм ужасна и может навредить молодому человеку больше, чем что-либо иное. Я знаю это, поскольку немного играл, но не отдавался этому с безумием, и заметил, что азартные игры притягивают и вызывают у нас нервное возбуждение, наносящее вред нашим обычным занятиям и душевному спокойствию… Если бы я был в Женеве, где общественное поведение так достойно похвалы и где встречаются всесторонне просвещенные и образованные люди, с которыми можно обсудить серьезные темы и получить знания, то там бы Вы увидели меня за частыми беседами, и я получал бы удовольствие от них. Но в Турине… где вы встречаетесь только с теми, кто говорит лишь о театре и городской скандальной хронике, я не знаю ничего скучнее, чем наши вечеринки… Мне кажется, что лучше всего держаться в стороне от всего этого, насколько это возможно»[27].

Через два месяца, 16 июня 1828 года, племянник вновь написал дяде: «Если бы я оказался в других обстоятельствах, то поверил бы, что через некоторое время смог, не изменяя своим убеждениям, быть полезным, работая в правительственных учреждениях, отказался бы от кропотливого изучения математики и страстно посвятил бы себя другим видам деятельности. Но я не могу и не должен обольщаться, поэтому, если не хочу растратить свои способности, дарованные мне Всевышним, должен серьезно заняться точными науками, которые, я полагаю, можно использовать и применять в любое время и в любом месте»[28]. Судя по всему, Жан-Жак де Селлон всячески наставлял племянника на путь истинный и пользовался у него большим авторитетом. Характер писем свидетельствует о доверительных отношениях, сложившихся между ними.

К чести Камилло, его слова об опасностях, подстерегающих в жизни, не разошлись с делом. Он нашел силы отказаться от праздного и бесцельного существования, привычного для молодых людей его круга. Непрестанный труд стал характерной чертой молодого человека, и в дальнейшем многие отмечали эту особенность. Хотя путь к этой трансформации был не простой, а окружавшая общественно-политическая и социальная обстановка этому явно не способствовала.

Камилло ди Кавур в двадцать лет. Неизвестный художник, XIX век

* * *