Граф Лазарев. Том II (СИ)

Август излучал какую-то неуловимую, но очень теплую ауру. Глядя в его улыбающиеся глаза, окаймленные сетью морщинок, я поневоле забывал о том, в какое, в сущности, дерьмо мы вляпались. В компании этого милого старика с нами просто не может случиться ничего плохого. Не может, и все тут.

Август подошел к дому и широким жестом указал на дверь.

— Пригласите старика? Негоже нам разговаривать на улице.

Я поспешно подошел и открыл ему. Действительно, что это я. Нарушаю законы гостеприимства.

Я указал Августу на диван в гостиной, но тот скромно расположился на стуле в углу. Вид у него был настолько благообразный, что впору было писать с него портрет: «Мудрый старец раздумывает о несовершенстве мира» и вешать в рабочем кабинете. Ну или над унитазом, в зависимости от того, где именно заказчик портрета привык раздумывать.

— Поужинаете с нами? — предложил я, хотя угощать гостя было особо нечем.

Старик отрицательно покачал головой.

— Благодарю, но я не голоден. К тому же, я не могу рассиживаться, меня ждут дела. Мне нужно с вами поговорить.

Я глубоко вздохнул.

— И я даже знаю, о чем.

— Завтра состоится суд, — не стал ходить вокруг да около Август. — Не буду скрывать, сторонников у вас немного.

— Только вы? — грустно усмехнулась Анна.

— Увы, да. Койр, как вы понимаете, будет топить вас всеми силами, остальные два члена Совета пока сохраняют нейтралитет, но настроены к вам недружелюбно. Семья Йогара, да поправится он как можно быстрее, тоже не питает к вам теплых чувств. Боюсь, при таком раскладе моего влияния может не хватить. Но я сделаю все, что смогу, чтобы снять с вас эти возмутительные обвинения.

— Вы настолько уверены, что мы ни в чем не виноваты? — в лоб спросила Анна. — Вдруг мы на самом деле отравили главу клана, а вы станете нас выгораживать?

— Уверен. Во-первых, я ни за что не поверю, что наши гости из Империи могли оказаться настолько вероломными. А во-вторых, я практически убежден, что за всем стоит Койр.

— Чернобородый старик? — уточнил я. — Член Совета и по совместительству ваш главный враг?

Август кивнул.

— Он всегда ненавидел людей, это ни для кого не секрет. И метил в кресло Йогара, вот только при живом главе клана занять его затруднительно. А так он одним ударом убивает двух зайцев: окончательно разрывает отношения с Империей, о чем давно мечтал, и освобождает себе дорогу к власти.

— А если окончательный разрыв отношений приведет к войне? По-вашему, он этого не боится?

Август пожал плечами.

— Может быть, считает, что до этого не дойдет. Император Романов славится своим благоразумием, а война из мести или ради попытки продемонстрировать нам, кто в доме хозяин, не принесет ему никакой реальной выгоды, только расходы и гибель солдат. Скорее всего, Романов в ответ устроит экономическую блокаду, но Койра это не тревожит. Он давно уже призывает отказаться от иноземных товаров и вернуться к истокам.

— Что нам грозит, если нас все-таки осудят? — спросил я. Лучше уж сразу узнать, к чему готовиться в худшем случае.

— Раньше виновных в подобных преступлениях приковывали цепями к столбу на городской площади и оставляли умирать от голода и клювов воронья, — обрадовал меня Август. Я закашлялся.

— Какой милый обычай. Вы ведь сказали «раньше»? То есть сейчас вы от него уже отказались?

— Конечно, — подтвердил старик. — Мы ведь не звери, какими вы, люди, нас, наверное, представляете. Казни на главной площади давно уже в прошлом, негоже, чтобы посреди города творилась такая жестокость. Теперь приговоренных выводят за город и приковывают к дереву. Намного более легкая и милосердная смерть, кстати: несколько дней страдать не приходится, обычно дело заканчивают дикие звери.

— Совсем другое дело. Мне стало намного легче, — заверил я, мысленно матерясь. — А избежать этой гуманной и легкой смерти как-нибудь можно?

— Вашу судьбу решат шестеро присяжных, и, насколько я успел убедиться, ни один из них вас не поддерживает. Но я сделаю все, что смогу. В любом случае, сразу вас не казнят: завтра состоится первое слушанье из трех. Но не буду отрицать: если завтра обвинители сумеют склонить суд на свою сторону, а дальнейшем шансов оправдаться будет мало. Но я буду бороться за вас до конца.

«Скорее не за нас, а против Койра», — хотел было мысленно добавить я, но устыдился своего цинизма. Этот благообразный дед, пожалуй, действительно может и впрямь искренне переживать за нашу судьбу и восстановление справедливости. Из всех виденных мною в жизни политиков он пока что самый приятный человек.

— Если завтра нас обвинят, есть еще один вариант, — задумчиво произнесла Блэйд. — Хотя прибегать к нему, конечно же, не хотелось бы.

— Не вздумайте! — Август встал так резко, что тут же схватился за спину. Очевидно, старческие кости не выдержали столь бурного проявления эмоций. — Не сходите с ума, госпожа Анна. Доверьтесь мне, и я смогу убедить суд в вашей невиновности.

— О чем речь? — тут же вклинился я.

— Неважно, Вик.

— Почему ты никогда мне ничего не рассказываешь? — возмутился я.

— Потому что это внутренние дела оборотней.