Граф Лазарев. Том III (СИ)

— Его Величество требует меня к себе? — догадался я.

— В том числе, но только вечером. Зато тебя срочно вызывает Анна.

— Зачем?

— Она не объяснила.

— Ты не знаешь, зачем я понадобился Тайной Канцелярии? — удивился я.

— Нет, ты не понял. Она вызывает тебя по личному делу.

А вот это неожиданно. Какое у оборотня может быть ко мне личное дело? Если отбросить варианты, что ей не с кем поговорить или что Блэйд вдруг воспылала ко мне запретными чувствами, то… Черт побери, да у меня даже версий нет.

— Очень срочному? — уточнил я.

— Ну, она сказала, это гораздо больше надо тебе, чем ей. Так что советую поторопиться.

— Я заинтригован, — сообщил я. — Скоро буду.

Глава 11

В кабинете Блэйд сидел какой-то человечек, близоруко щурясь сквозь толстые стекла. Он был низеньким, лысым и практически круглым. Если бы на колобка кто-нибудь додумался напялить пенсне, он выглядел бы как раз так.

— А вот и наша знаменитость пожаловала, — поприветствовала Анна, когда я отворил дверь. — Вик, знакомься, это граф Николай Гончаров. Николай, это граф Виктор Лазарев.

Колобок подпрыгнул на месте.

— Тот самый?!

Гончаров вскочил с кресла, точнее, скорее выкатился из него, и возбужденно затряс мою руку. Смотрел он на меня снизу-вверх. Разумеется, при его росте это было нетрудно, но Колобок смотрел снизу-вверх не только в буквальном смысле, но и в фигуральном. Взгляд его выражал искреннее восхищение.

— О боже мой, граф Лазарев, вы пришли! Вы не представляете, как я рад! Признаться, когда я просил госпожу Блэйд вас позвать, я и не надеялся, что вы согласитесь. У вас ведь, должно быть, столько дел!

Я вопросительно посмотрел на Блэйд. Та подмигнула мне обоими глазами и взглядом указала на стул.

— Вам повезло, что сегодня я как раз свободен, — ответил я, усаживаясь. — Да и Анне я никогда не мог отказать. Но что именно заставило вас искать со мной встречи?

— Для меня большая честь познакомиться с великим художником, — с придыханием произнес Колобок. — Позвольте выразить вам свое искреннее восхищение.

С кем познакомиться? Я обернулся, ища глазами великого художника, но, кроме нас троих, в кабинете никого не было. У меня, конечно, много талантов, но так меня еще не называли.

— Эээ… — глубокомысленно произнес я. — Я тоже очень рад нашей встрече.

— Признаться, когда я увидел ваш «Черный куб», я подумал, что это шедевр кого-то из старых мастеров, о котором я почему-то до сих пор не знаю, — восторженно признался Колобок. — Воистину, это счастливый случай, что мне понадобилось зайти к госпоже Блэйд именно вчера. Но когда она сказала мне, что это не признанный гений, а юный самородок, восхищению моему не было предела. Это же потрясающе, маэстро, потрясающе! Должно быть, вы долго обдумывали идею картины, прежде чем приступить к ней?

Я окинул взглядом мой вчерашний шедевр, по-прежнему стоящий в углу кабинета. Вдруг Анна там что-то дорисовала, отчего кривоватый потрет черного ящика и правда превратился в великое полотно? Но нет, картина оставалась точно такой же, какой я ее оставил.

— Граф Лазарев несколько лет вынашивал свой замысел, — встряла Блэйд, видя мою обалделую физиономию. — Вы же понимаете, великие произведения не рождаются быстро.

— Разумеется, разумеется. — Колобок закивал, восторженно переводя взгляд с меня на картину и обратно. — Я и не сомневался, что этот шедевр — плод бессонных ночей и кропотливого труда. Чтобы сотворить такое полотно, надо обладать поистине выдающимся талантом. Какая лаконичность формы и глубина содержания! Только истинный гений мог в обычное изображение геометрической фигуры вложить столь много. Тут и тщетность бытия, и черная пустота, из которой мы вышли и в которую непременно вернемся. И в тоже же время надежда, ибо что таится в кубе, нам неведомо.

От такой характеристики этой бессмертной картины отказало даже мое хваленое красноречие.

— Обращайтесь, — выдавил я. — Я вам еще и красный куб могу нарисовать.

Колобок воззрился на меня с восторгом и чуть ли не с суеверным ужасом. Кажется, он считал, что, если в мире будут существовать два таких великих шедевра одновременно, вселенная схлопнется.

— Я понимаю, что будет дерзостью осмеливаться вас просить. — Колобок возбужденно заходил по комнате. — Разумеется, вы создавали настолько потрясающее произведение не для того, чтобы потом отдать его кому-то. Но, если бы было возможно… Если бы вы хотя бы рассматривали такой вариант… Я с радостью купил бы его у вас.

Купить? Серьезно, это убожество? Граф Гончаров точно чокнутый.

— Да забирайте, — махнул я рукой. За такую мазню деньги брать даже мне стыдно. К тому же, сколько за нее могут предложить, два рубля? — Забирайте беспла…

Под столом мне прилетел такой пинок, что я чуть не взвыл от боли.

— Может быть, я ее и продам, — сменил курс я. — Сколько вы за нее дадите?

— Возможно, мое предложение покажется вам оскорбительным, — смущенно проговорил Колобок. — Но, видите ли, мой Род сейчас испытывает некоторые трудности… Может быть, вкупе с тем, что вы всегда будете в моем доме желанным гостем, двадцать тысяч?