Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники

«Утром, после развода, было у меня совещание с Гирсом и Сабуровым¹ относительно условий предполагаемого соглашения с Германией и Австрией... Прежде чем кончилось наше совещание, приехал ко мне гр. Аорис-Меликов. Когда мы остались с ним вдвоем, он сообщил мне о вчерашнем неожиданном для него решении государя. По словам, его Валуев, Маков, Набоков и Дрентельн были, видимо, поражены, услышав это решение, но Валуев нашелся и не пошел в карман за словом; с обычною своею важностью, расстановкою и густым басом он произнес следующую фразу: «Хотя вчера я выражал свое мнение против меры, ныне решенной Вашим Величеством, но теперь, узнав, что выбор председателя выпадает на такое лицо, как гр. Аорис-Меликов, — я вполне сочувствую такому решению»... и т. д. Гр. Аорис-Меликов понял свою новую роль не в значении только председателя следственной комиссии, а в смысле диктатора, которому как бы подчиняются все власти, все министры. Оказывается, что в таком именно смысле проповедовали «Московские ведомости» несколько дней тому назад; а известно, что «Московские ведомости» имеют влияние в Аничковском дворце и что многие из передовых статей московской газеты доставляются Победоносцевым — нимфой Эгерией Аничковского дворца. Вот и ключ загадки. Аорис-Меликов, как человек умный и гибкий, знающий, в каком смысле и с кем говорить, выражался с негодованием о разных крутых, драконовских мерах, которые уже навязывают ему с разных сторон. Думаю, что он и в самом деле не будет прибегать к подобным мерам, обличающим только тех, которые испугались и потеряли голову. Но достигнет ли он того, чего от него ожидают, — не знаю».

15 февраля,, Пятница

«В городе много толков о назначении гр. Лорис-Меликова; ожидают от него чего-то необыкновенного; читают красноречивое воззвание его к обывателям столицы. Но вместе с тем являются всякого рода вопросы, которых пока решить никто не может: из кого будет состоять новая Верховная Распорядительная Комиссия? Чем она будет распоряжаться? Какое соотношение ее с III отделением? и проч. и проч. Прежние толки и легенды об ожидаемых бедствиях все-таки не прекращаются, есть малодушные, уезжающие из Петербурга».

20-го февраля. Среда

«Опять новое злодеяние подпольных деятелей: какой-то Млодец-кий, еврей по рождению, мещанин г. Слуцка, бросился на гр. Лорис-Меликова и выстрелил ему в упор в ту минуту, когда он выходил из кареты у своего подъезда...² К счастью, пуля не задела графа, а только пробила шинель и вырвала клочок мундира на спине. Злодей пробовал убежать, но тут же был схвачен. Узнав об этом происшествии во время заседания Военного совета, немедленно по окончании его поехал я к гр. Аорис-Меликову и нашел его дом полным посетителей, приезжавших осведомиться о его здоровье и показать свое сочувствие. При мне приезжали наследник цесаревич, почти все великие князья, министры, даже дамы, Лорис-Меликов был спокоен и должен был каждому поочередно рассказывать случившееся».

21 февраля. Четверг

«Сегодня же военный суд уже приговорил преступника к смертной казни, которая и будет приведена в исполнение завтра, на Семеновском плацу. Любопытно знать, какое впечатление произведет такая спешная расправа: наведет ли она страх на злодейскую шайку или еще более озлобит ее. Гр. Лорис держит себя превосходно: сохраняет полное спокойствие и присутствие духа, вовсе не озлоблен и не испуган. Он говорил мне, что по разным признакам и сведениям, надобно полагать, что настоящее время избрано революционерами для осуществления решительных их злоумышлений и что надобно ожидать новых покушений самого резкого характера».

9-го августа. Суббота

«Перед отъездом из Царского Села в Петербург зашел я к гр. Аорис-Меликову, чтобы наведаться о состоянии его ноги, вследствие случившегося с ним ровно неделю тому назад падения при спуске с лестницы. Он встретил меня рке на ногах, и между нами завязался разговор о предстоящей поездке нашей с государем в Ливадию. Как-то случайно мы напали на предмет крайне щекотливый — на семейные отношения государя. Лорис-Меликов под большим секретом объявил мне, что давно уже ходившие в городе слухи о браке государя с княгиней Долгорукой — осуществились. Брак этот совершился 6-го июля; свидетелями были генерал-адъютант гр. Адлерберг, гр. Баранов и Рылеев³. Лорис-Меликов начал было рассказывать мне, как государь объявил ему об этом тайном браке и как познакомил его с новою своею супругой, наименованной княжной Юрьевской. Но, к сожалению, я должен был прервать этот рассказ в самом начале, чтобы не опоздать на поезд».

Дне&шк ДА. Милютина. Т. III. 1878—1880 гг. М., 1950. С. 112—113, 217—219, 223, 265.

Милютин Дмитрий Алексеевич (1816—1912) — участник Кавказской войны, военный министр (1861 —1881), инициатор и главный деятель военной реформы.

¹ Гире Николай Карлович (1820—1895) — министр иностранных дел (1880— 1882); Сабуров Петр Александрович (1835—1893) — дипломат.