Граф Мечников

– Первая группа на исходной позиции! На северных воротах серьёзная баррикада, пятнадцать поляков и два ПКМа! Противник ведёт себя расслабленно, так что в посёлок прорвёмся без проблем!

– Вторая на месте! Перед нами стена, рядом никого!

– Докладывает третья! Дорогу на Бранево перекрыли! На южных воротах десяток ляхов и пулемёт! Баррикады нет, имеем возможность положить вражеский блокпост за полминуты!

– Четвёртая под стенами! Тихо!

Доклады поступили один за другим. Разведка окончена, значит, пора действовать. Моя рация прижимается к губам, палец жмёт на клавишу передачи сигнала, и я командую:

– Вторая, четвёртая и пятая проникают через стены! Первая, когда начнётся бой, входите в посёлок! Третья, поляки будут отступать через вас, валите всех, чтобы ни один не ушёл! Колыч, если уверен, что охрану на воротах тихо сделаете, то работайте! – Краткая пауза и ключевое слово: – Начали!

Вокруг меня, из тёмного ночного подлеска, поднимается пятая разведгруппа из роты Серого, и, пригнувшись к земле, короткими перебежками воины устремляются к стенам укреплённого посёлка Мамоново. Я двигаюсь следом, рацию цепляю на портупею, автомат в руки – и вперёд.

В посёлке перед нами тишина, только в центре вроде бы кто-то поёт или подвывает. Нас никто не заметил, собак поляки ещё вчера перебили. Мы подходим к стенам и один за другим, помогая друг другу, тихо и незаметно для противника перебираемся внутрь. Передо мной двое бойцов. На миг мой «абакан» возвращается за спину, я наступаю на подставленные ладони воинов, подпрыгиваю, цепляюсь за шершавый верх стены и переваливаюсь за стену. Снова автомат в руках, ноги полусогнуты, и сразу же шаг вперёд, за мной идут другие бойцы, так что задерживать движение нельзя.

Пятая группа, разбившись на тройки, по узкой улочке молча движется к большому серому зданию, наверное, одному из производственных корпусов рыбзавода, который жителями Мамоново был переделан под общежитие. Тёмными тенями мы скользим между каких-то пустых складских помещений, и через пару минут оказываемся у входа в жилое здание. Здесь на входе стоят трое поляков. Под светом большой масляной лампы, висящей над кирпичным крыльцом, их видно очень хорошо, а поскольку мы от них всего метрах в восьми, то их ещё и слышно. Они перешучиваются и весело посмеиваются. В руках у них автоматы, самые обычные советские АКСы, на поясных ремнях пистолеты, разгрузки на груди набиты боеприпасами, и вид наши противники имеют чрезвычайно бодрый и уверенный.

Сигнал для моих воинов разносится в ночной тишине. Все трое охранников одновременно поворачиваются на голос и тут же с пробитой головой валятся наземь.

Щёлк! Щёлк! Щёлк! – слышится лязганье затворов ВСС, которых у нас, кстати, на всю роту только пять стволов, и два из них в пятой группе, в которой самые лучшие отрядные снайперы.

Охрана жилого корпуса снята. Я выхожу на свет лампы и первым проскальзываю в дверь общежития. За мной следом двигаются телохранители и остальные бойцы, и мы оказываемся внутри большого просторного помещения. На полу вдоль обитых светлым деревом стен на топчанах, нескольких кроватях и на полу спят люди, больше пятидесяти мужчин. В воздухе стоит густой запах перегара, грязных ног, пота и чего-то жжёного. За этим помещением есть ещё несколько комнат, и по проходу между койками и топчанами я направляюсь туда. Пока иду, позади меня начинается резня спящих поляков.

Вместе с Арсеном и Мустафой я оказываюсь в аккуратной жилой комнате, в которой, судя по домашней обстановке и детской кроватке в углу, раньше жила семья. Здесь по центру стоит широкий стол с полупустой пятилитровой пластиковой канистрой с какой-то мутной жидкостью, вокруг расположились четыре человека. Они нас не видят, выпивают и на своём родном языке о чём-то громко и азартно спорят.

Вроде бы больше никого. Но нет, из-под стола на меня смотрят две пары испуганных глазёнок. Присматриваюсь. Это совсем молоденькие девчонки, лет по пятнадцати. У каждой под глазами огромные фингалы, а волосы на голове как огнём припалены и клоками торчат. Они стоят под столом на коленях, и из одежды на них только какие-то обрывки трусов. Видимо, поляки здесь разврат устраивали.

В это время позади нас, в основном помещении, кто-то вскрикнул, и один из поляков за столом обернулся. Он увидел нас, тряхнул головой и наморщил лоб, наверное, пытался сообразить, кто мы такие.

– Работаем! – отдал я приказ телохранителям.

Быстрый рывок вперёд, и приклад автомата ломает челюсть поляка. Первый противник в сегодняшнем бою повержен. Тут же полуоборот влево, и сильный удар ногой в лоб второго. Двух других противников завалили Арсен и Мустафа. Хорошо сработали, чисто, и даже то, что позади нас был шум, на всё происходящее никак не повлияло. Опытные бойцы пятой разведгруппы завалили всех противников без стрельбы, и я со своими охранниками в деле поучаствовал.

Наклонившись и заглянув под стол, я кивнул девчонкам:

– Вылезайте.