Граф Ноль. Мона Лиза овердрайв (авторский сборник)

— Так Бобби был прав? Вот оно — «Когда Всё Изменилось»…

— Да, он был прав, но лишь отчасти, поскольку я — одновременно и Легба, и Бригитта, и одна из граней того, кто заключил сделку с твоим отцом. Кто потребовал, чтобы он прочертил veves в твоём мозгу.

— И подсказал отцу, каким образом он сможет завершить свой биочип?

— Биочип был необходим.

— Значит, необходимо, чтобы мне снились воспоминания дочери Эшпула?

— Может быть.

— Сны были результатом наркотиков?

— Не напрямую, хотя наркотик сделал тебя более восприимчивой к одним модальностям и менее восприимчивой к другим.

— Значит, наркотик. Что это было? Каково его назначение?

— Для ответа на первый вопрос потребуется подробное описание нейрохимических реакций — это слишком долго.

— Так каково же его назначение?

— В отношении тебя?

Ей пришлось отвести взгляд от рубиновых глаз. Стены комнаты обшиты панелями из старого дерева, натёртыми до мягкого блеска. На полу — ковёр, вытканный чертежами электронных схем.

— Ни одна из доз не была идентична другой. Единственной постоянной оставалась субстанция, чьё психотропное воздействие ты и воспринимала как «наркотик». В процесс усвоения препарата были вовлечены многие другие вещества, равно как и несколько десятков субклеточных наномеханизмов, запрограммированных на то, чтобы, переструктурировать синоптические изменения, осуществлённые Кристофером Митчеллом… Veves твоего отца были изменены, частично стёрты, прочерчены заново…

— По чьему приказу?

Рубиновые глаза. Жемчуг и бирюза. Молчание.

— По чьему приказу? Хилтона? Это был Хилтон?

— Решение исходило от Континьюити. Когда ты вернулась с Ямайки, Континьюити настоятельно советовал Свифту вновь приучить тебя к наркотику. А Пайпер Хилл попыталась выполнить его приказ.

Энджи чувствует, как усиливается давление в голове, две точки боли позади глаз…

— Хилтон Свифт обязан осуществлять решения Континьюити. «Сенснет» — слишком сложный организм, чтобы выжить по-другому. Континьюити же, созданный много позже небезызвестного яркого момента, принадлежит уже иному порядку. Технология биософтов, взращённая твоим отцом, вызвала к жизни Континьюити. Континьюити наивен.

— Почему? Почему Континьюити хотел этого от меня?

— Континьюити — это непрерывность. А непрерывность — удел Континьюити[28]…

— Но кто посылает сны?

— Они не посланы. Они притягивают тебя, как когда-то притягивали лоа. Попытка Континьюити переписать послание твоего отца провалилась. Некий импульс, исходящий из глубин твоей личности, позволил тебе бежать. Попытка вернуть тебя к coup-poudre не привела к успеху.

— Это Континьюити послал эту женщину, чтобы выкрасть меня?

— Мотивы Континьюити скрыты от меня. Иной порядок. Континьюити допустил совращение Робина Ланье агентами 3-Джейн.

— Но почему?

Боль позади глаз становится невыносимой.

— У неё кровь из носу течёт, — сказала уличная девчонка. — Что мне делать?

— Вытереть. Заставь её откинуться назад. Дьявол! Да займись же ты этим, мать твою…

— А что она такое говорила про Нью-Джерси?

— Заткнись. Просто помолчи. Пойди проверь сходни.

— Зачем?

— Мы едем в Нью-Джерси.

Кровь на новой шубе. Келли будет в ярости.

Глава 37 Журавли

Тик удалил маленькую пластинку с задней стороны модуля «Маас-Неотек», использовав для этого зубочистку и ювелирные щипцы.

— Очаровательно, — пробормотал он, вглядываясь в отверстие через оптическое устройство с лампочкой для подсветки, на которое тут же свесился водопад нечёсаных сальных волос. — Как это они протянули здесь проводки, не зацепив переключатель? Ловкие, ублюдки…

— Тик, — спросила Кумико, — ты познакомился с Салли, когда она в первый раз приехала в Лондон?

— Думаю, я познакомился с ней вскоре после того… — Он потянулся за мотком оптического провода. — Конечно, у неё тогда не было такого влияния.

— Она тебе нравится?

Прибор с лампочкой обратился в сторону девочки, из-за линз на неё воззрился искажённый левый глаз Тика.

— Нравится? Не знаю, так вот сразу об этом и не скажешь.

— Но ты же не станешь говорить, что она тебе не нравится?

— Чертовски сложно с ней, с этой Салли. Понимаешь, что я имею в виду?

— Сложно?

— Она так и не смогла примириться с тем, как здесь делаются дела. Всё жалуется. — Его руки двигались быстро, уверенно: щипцы, провод… — Наша Англия — тихое место. Но, видишь ли, так было не всегда. У нас тоже были свои неприятности, а потом война… Здесь всё происходит определённым образом, если ты меня понимаешь. Хотя нельзя сказать, что это верно для какой-нибудь показушной банды.

— Прости?

— Для типов вроде Суэйна. Впрочем, у людей твоего отца, тех, с которыми Суэйн общался раньше, похоже, есть уважение к традициям… Человек должен знать, какой путь ведёт наверх… Понимаешь, о чём я говорю? Так вот, готов поручиться, эта новая афера Суэйна спутает карты всем, кто в ней не замешан. Господи, у нас же всё-таки есть правительство. И им не заправляют большие компании. По крайней мере, не напрямую…

— А деятельность Суэйна угрожает правительству?