Граф прошлого Рождества (ЛП)

– А что здесь такого? – Она скрестила на груди руки, недовольная тем, что он заставил её чувствовать себя не в своей тарелке и занять оборонительную позицию. – Вы знали, что женщина по имени Мэри Эннинг всего несколько десятилетий назад нашла кости динозавра, размером и формой схожие с костями, которые могли принадлежать длинношеему мифическому Лох-Несскому чудовищу? А это значит, что твари, подобные Несси, существовали и, возможно, существуют до сих пор.

Она подняла ладонь, не дав ему ответить.

– А в церкви вам расскажут об ангелах и демонах. Святых и духах. Таких, как вы, например. Я много читала о сверхъестественных явлениях, и у самых разных народов и цивилизаций истории пугающе схожи. Если у коренных народов Австралии и скандинавов есть почти одинаковые мифы о летающих змеях и драконах, не кажется ли вам, что их существование возможно? И даже вполне вероятно?

Его рот сжался в жёсткую, мрачную линию, хотя глаза задорно сверкнули.

– С исторической точки зрения, я бы не согласился, но на данный момент мне кажется нелепым спорить по этому поводу.

– "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам", – процитировала она, размахивая в воздухе пальцем, как какой-то сумасшедший учёный, пока суетилась вокруг фотоаппарата и проверяла последние мелочи. – Лучше и не скажешь.

Когда Ванесса подняла глаза на призрака, он медленно подплыл по воздуху ближе к ней. Слишком близко. Настолько близко, что тонкие волоски на её теле встали дыбом в ожидании прикосновения.

Которое так и не последовало.

– Люди всё ещё цитируют Шекспира? – пробормотал он.

Ванесса качнулась вперёд, и, если бы он был настоящим или, скорее, живым, она бы в него упёрлась. Вместо этого её плечо просто... прошло сквозь его, и её снова охватило то странное чувство, которое она испытала в ванне.

Это был не прямой контакт, но... но что тогда? Ощущение прикосновения?

Во рту пересохло, и она с трудом сглотнула.

– Всегда. Люди всегда будут цитировать Шекспира.

О боги, прошло много времени с тех пор, как она в последний раз оставалась наедине с красивым, зрелым мужчиной. Который смотрел на неё подобным образом. Который наводнял её личное пространство, но это ни капельки не раздражало.

Подавлял. Но в хорошем смысле.

Она уже успела позабыть об этом пьянящем состоянии. О том, как определённые местечки на теле оживают и требуют к себе внимания.

Он снова ретировался, отступив назад, чтобы дать ей пространство для работы.

– Как вы себя называете? Кем-то вроде мистического исследователя? Вы путешествуете по миру, чтобы запечатлеть эти реалистичные картины... сделать фотографии необъяснимых вещей?

– Не совсем. Я путешествую по миру в поисках приключений. Мне просто нравится фотографировать эти самые приключения. Всё равно что увековечивать воспоминания. Иногда это греческие руины или галапагосская черепаха, а иногда… – Она схватила тёмное покрывало, которое ей приходилось накидывать на голову, чтобы видеть через объектив. – А иногда призрак или останки предположительно вымершего существа.

Он издал низкий, одобрительный звук, который затронул струну глубокого внутри неё. Этот звук отозвался в ней сильнее, чем церковные колокола, или волынка, или крещендо самой трагической оперы. И проник в потаённые уголки души, о которых она не хотела сейчас размышлять.

Ванесса спряталась под тёмной тканью. Глядя в объектив, она повернула лимб, чтобы настроить фокус.

Когда она смогла разглядеть призрака в объективе, то тихо воскликнула от радости.

– Положите руку на лацкан, – скомандовала Ванесса. – И опуститесь, наверное... ещё на три дюйма ниже.

Он устремил сконфуженный взгляд куда-то поверх объектива, затем попытался заглянуть за него в поисках Ванессы.

– Вы же... не пытаетесь меня сфотографировать? – спросил он таким тоном, будто сама идея приводила его в ужас.

– Я слышала, что многие медиумы фотографировали призраков. Говорят, эктоплазму можно запечатлеть на фотографиях. Считается, что это студенистая слизь, которую оставляют духи и привидения. Вы гораздо лучше слизи.

– Постарайтесь сдержать своё бурное восхищение, – проговорил он таким сухим тоном, что мог запросто превратить Амазонку в Сахару. – Я бесконечно польщён, что вы оцениваете меня выше эктоплазменной слизи.

Она захихикала. Озорной чертёнок внутри неё хотел запечатлеть оскорблённое выражение на его жёстком лице для потомков.

– Ну же, не жеманничайте. Вы прекрасно выглядите в своей форме. Я бы даже назвала вас красавцем.

Он слегка выпрямился и заморгал, глядя то в одну сторону, то в другую, словно в поисках надёжного места, куда можно припрятать комплимент.

– Вы так считаете?

Она оглядела его с головы до ног, от обескураженного выражения на лице до блестящих ботинок. Высокий рост и широкие плечи даже немного пугали. Его нельзя было назвать элегантным из-за свирепого вида. Но и эпитет "дикий" к нему не подходил из-за царственной осанки.

Так какой же он? Кто он?

Её душило множество вопросов, пока один, наконец, не вырвался наружу.

– Как вы погибли?

Призрак замешкался.

Она выглянула из-под покрывала.