Граф Рейхард (СИ)

Сопровождаемый хозяином, Рейхард вошёл в низкую, сумеречно освещённую залу. Больше всего его удивило то, что здесь были посетители. В этих пользующихся недоброй славой местах должно было царить полное безлюдье, а между тем в зале сидело не меньше полудюжины постояльцев. У стены при свете чадящего факела компания оборванцев играла в кости, проигрывая друг другу целую груду золотых монет. Графу подумалось, что золото они раздобыли не иначе, как ограбив кого-нибудь, и на монетах наверняка ещё осталась кровь их невинных жертв. Ближе к камину сидели два здоровенных молодца, с виду — богатые крестьяне или торговцы, и слушали цыганку, раскладывавшую перед ними карты. Поодаль, в тёмном углу, пил вино рослый человек в тёмном плаще с капюшоном, глубоко надвинутом на лицо. Графа поразила тишина, стоявшая в зале. Оборванцы играли молча, кости катались по столу с глухим стуком, тихо шептала цыганка. На гостя никто не обернулся.

Он сел у окна, кинул на стол золотой дукат и тотчас хозяин поставил перед ним бутыль вина, бокал и тарелку с жареным мясом, приправленным подливой, похожей на чёрную кровь. Пересиливая оторопь, которую внушали ему мрачная таверна и её обитатели, граф завёл с хозяином разговор о замке Гензау. Хозяин озабоченно морщил лицо, озирался и шёпотом объяснял, что о замке он давно ничего не слышал, потому что редкие путники, которые направляются в ту сторону, никогда не возвращаются обратно.

— Советую и тебе, добрый господин, повернуть назад, пока путь до развилки трёх дорог ещё безопасен, — приговаривал он то и дело. — Поезжай назад, пока не поздно, поезжай…

— Почему ваши края обезлюдели? — продолжал спрашивать Рейхард, не обращая внимание на его настойчивые советы. — Что тут стряслось? Неужели герцогство подверглось опустошительному нашествию, вынудившему население уйти отсюда?

— Никакого нашествия не было, государь, напротив, уже многие годы здесь царит полное затишье.

— Тогда почему дорога к замку содержится в таком скверном виде и на всём пути до таверны я никого не встретил?

— Говорят, что в окрестных лесах водятся то ли разбойники, то ли демоны, которые убивают всех, кто вторгается в их владения, — ответил хозяин и снова оглянулся, будто боясь, что его кто-то мог услышать. — А потому лучше беги из этих мест, если хочешь остаться жив.

— Что ты слышал о владелице замка, герцогине Леоноре? — задал граф свой главный вопрос.

Хозяин развёл руками.

— Давно не имею о ней сведений. Ходят слухи, что она умерла… Ворота её замка всегда на запоре и доступа в него нет…

Его запавшие глаза при свете факела вспыхивали зловещим красным огнём, а при одном взгляде на его посинелое лицо, с которого, как у прокажённого, уже начинала сползать кожа, графа мутило от невыразимого ужаса.

— Я не верю в её смерть, — произнёс он твёрдо, стараясь не выдать своей тревоги.

— А ты спроси о ней у гадалки, — сказал хозяин. — Она умеет предсказывать судьбу, ворожить и общаться с душами умерших. Уж она-то тебе скажет всю правду.

Граф оглянулся на дальний столик и немало удивился, обнаружив, что цыганки там уже нет.

— Я здесь, доблестный рыцарь, всегда к твоим услугам, — раздался женский голос за его спиной, и он вздрогнул, увидев цыганку рядом с собой. — Если хочешь, я подробно расскажу тебе о герцогине Леоноре, к которой ты так стремишься…

И она, не дожидаясь приглашения, села перед ним и взмахом руки раскинула карты.

— Пять лет назад, вскоре после твоего отъезда в Палестину, юная герцогиня в своём замке претерпевала жестокие душевные муки и скорбь из-за разлуки с тобой, — вещала цыганка. — Кончилось тем, что она в порыве безутешного горя бросилась с башни и разбилась насмерть. С тех пор её неупокоенный дух бродит в этих местах и ждёт тебя, чтобы убить твоё бренное тело, завладеть твоей бессмертной душой и навеки унестись с ней в чертоги Ангела Тьмы…

Граф молчал, поражённый её словами, и глядел на карты, которые словно бы сами собой взлетали и ложились на стол. На их чудесно оживавших картинках раскачивались висельники, скалили зубы волки, рубили головы палачи, гроба раскрывались и из них высовывались покойники, уродливые шуты хохотали и трясли головами в колпаках с бубенцами.

— Карты не лгут, — цыганка придвигала к графу то карту с изображением волка, то карту с изображением висельника. — Видишь, всё на пути к замку Леоноры предвещает тебе гибель! Уезжай из этих мест, рыцарь, пока ещё свободна дорога назад!

— Уезжай, уезжай, — как эхо, вторил ей хозяин.

Объятому ужасом графу больше всего на свете хотелось вскочить и броситься вон из этого страшного дома, но тут сарацинская игла снова, с особенной силой кольнула его в сердце, и он застонал, схватившись за грудь.