Граф Рысев 3 (СИ)

— Не знаю, — я пожал плечами. — Обычно сказки на этом моменте заканчиваются. Мол, жили они долго и счастливо и умерли в один день.

— Убили друг друга что ли? — я повернулся и посмотрел на жену. Иногда она меня в такой тупик загоняла, что я даже не знал, как на это реагировать. Наверное, именно поэтому я выбрал в итоге её, хоть сама Маша и думала, что это она меня выбрала.

— Почему стразу убили? — спросил я с плохо скрываемым любопытством.

— Ну, он ей изменил, она его застукала в постели с какой-нибудь шмарой и слегка не сдержалась, — Маша начала объяснять. — Он же сильно хотел жить и начал защищаться… В итоге все умерли.

— Вот это размах семейной драмы, — восхитился я, а потом осторожно добавил. — В Российской империи официально разрешено многоженство. Ты никогда об этом не думала?

— Думала, — кивнула Маша. — Не знаю, как я отнесусь к этому. Честно не знаю, и за себя не ручаюсь.

— Зато честно предупредила, — я усмехнулся. — Мне вот больше другой вариант концовки нравится. Например, пра-правнуки устали ждать наследства и отравили слишком активных деда с бабкой, чтобы, наконец-то, развернуться.

— Мне такая концовка больше нравится, — Маша извернулась и села ко мне на колени. — Но, для того, чтобы она осуществилась, нужно, чтобы родились дети.

— Да, и для этого придётся стараться, — я положил руки ей на бедра и придвинул ближе к себе. — Как же твоя учёба? — спросил я ей в губы.

— У целителей существуют методы отсрочить беременность на определённое время, — серьёзно ответила Маша. — Когда мы с тобой, ну… я попросила, чтобы мне поставили блок на полгода. Это разумная предосторожность, учитывая продолжительность жизни магов.

— Думаю, что ты продлишь блок на время обучения. Я ведь тоже учусь, и сомневаюсь, что из студентов получаются одновременно и хорошие родители, и блестящие ученики. Тут или-или. — Я запустил руки в её волосы. — Но, это не значит, что мы не будем усиленно стараться разрушить этот блок.

— Женя, я тебя люблю, — прошептала Маша, и первой начала меня целовать, не дав мне ответить.

И я ей был за это благодарен, потому что не знал, какой именно будет ответ. Я всё ещё не разобрался в том, что чувствовал к своей уже жене. А потом просто отбросил в сторону эти мысли, погрузившись в чувственные аспекты нашего союза.

Глава 15

Я стоял на знакомой поляне. То и дело вспыхивали костры, а я радовался лишь тому, что на этот раз оказался здесь не голым. Точнее, не совсем голым, а лишь по пояс. Похоже, рысь учла моё прошлое недовольство и позволило моему подсознанию облачиться хотя бы в штаны. А вот ни носков, ни ботинок на ногах не наблюдалось, и я стоял на холодной земле босиком. Хорошо хоть снега не было, а то мне стало бы очень весело.

Поляна была пустой. Я огляделся по сторонам, пытаясь увидеть знакомый силуэт. Даже деревья осмотрел. Рысь всегда остаётся рысью, и в общении с ней важно беречь тылы. А то, прыгнет сверху и поминай, как звали, если вспомнит кто, конечно.

— Эй, где ты? — крикнул я, но ответом была тишина. Только волнительное гудение огня, нарушало тишину, не давая ей стать поистине гробовой.

Мне никто не ответил, но недалеко от меня прямо из-под земли ударил настоящий огненный гейзер. Я отскочил чисто инстинктивно, но всё равно осталось ощущение, что жар от этого нового костра опалил лицо.

— Что это за шутки такие тупые? — крикнул я, давая волю чувствам. — Где ты? Если тебя нет на этой чёртовой поляне, то какого хрена я здесь делаю?

— Вам не кажется, что он непочтителен, — прошелестело в воздухе. Я даже не смог понять женский это был голос или мужской, но я в нём уловил отголоски лисьего тявканья.

— Крайне непочтителен, — вот сейчас это был явно мужской голос с прорывающимся клекотом сокола, точнее, кречета.

Откуда-то пришло знание этих птичьих голосов. Я словно наяву увидел эту удивительно прекрасную, хищную, белоголовую птицу. Плохо переносящую колпачок, который охотник надевает ловчим птицам на голову. Передо мной словно картина встала: сидящий на перчатке кречет гордо, с высока смотрящий на окружающих. Взмывающий иногда и без знака охотника, мчащийся за добычей параллельно земли и пикирующий на неё с небольшой высоты. Способный взять зверя в несколько раз больше, чем он сам.

Иное дело сокол. Сокол нападает по-другому. Стремительно падает на жертву с такой выси, в которой его даже разглядеть трудно. И ведь видит же с такой высоты… Так, стоп, если сокол видит так далеко, то, возможно, и моя жена…

— Нет, — прошелестел новый голос. — Она не может так видеть. Соколиное зрение — это особый дар. Я, наделю Машу им, она — хорошая девочка, но только, когда достигнет третьего уровня. Иначе она с ним не справится. Так что, только от тебя зависит, как скоро твоя жена начнёт так хорошо и далеко видеть.

— Кто вы? — спросил я вслух, только для того, чтобы слышать нормальный голос, а не этот шелест, больше похожий на шелест листьев, или шелест пересыпающегося песка. Ответ я знал, но мне нужно было его услышать.