Граф с Земли (СИ)

— В нашем мире всё это было давным-давно, а здесь это происходит прямо сейчас, — угрюмо ответил Виктор. — Ну, ладно, нам ведь не надо ни в чём участвовать. У нас другая задача, да?

Даша игриво пожала плечами и демонстративно отвернулась в другую сторону, промолчав.

— Эй, что ты задумала? Я… я не собираюсь сражаться за какую-то там леди-оливку!

— Леди Оливию, — поправила девушка. — Да не дрейфь ты, это просто запасной план. Если что — будешь отвлекать всех красочным зрелищем на ристалище, неуклюже размахивая копьём и летая из стороны в сторону от сильных ударов в грудь. Ничего страшного с тобой не случится, это ведь всего лишь театрализованное представление с малюсенькой долей актёрской импровизации…

Виктор с трудом проглотил подскочивший к горлу комок и плюнул в душе на всё это средневековье с его жестокими игрищами. По сути дела, Виктор был совсем не воинственным человеком, а потому насилие ему претило. Он желал поскорее отделаться от всего этого, помочь Даше с её печатью, затем приняться за свою и, наконец, сбежать в любое безлюдное место и там вдоволь насладиться одиночеством. Но, увы, возможность побыть одному могла появиться у Виктора ещё очень нескоро.

— Я тебе рассказывала о герцоге? Его Светлость Герберт Чаризз стал для меня настоящим кумиром после того, как я прочитала его довольно внушительную биографию. Этот благородный муж как и ты лишился любимой жены и уже довольно давно — лет пятнадцать назад. Малышка Оливия была тогда малюткой, а потому мать свою совсем не запомнила, да и не важно это. Не о ней речь. Его Светлость по юности старался вести себя агрессивно, даже поддерживал политику своего отца — держать пепельников от себя на расстоянии вытянутой руки, не ближе. Оттого и шла вся агрессия. Периодически на границах с ханством возникали стычки, и явных победителей в них не было. Но чуть позже что-то сильно изменило Герберта, и он вдруг решил отказаться от военизации государства в пользу развития социальной составляющей герцогства. Таким образом, он построил в столице разветвлённую сеть акведуков, которые поставляют воду в сотни домов непрекращающимся потоком, разработал десятки шахт с полезными ископаемыми и разными драгоценными камнями, выделил кучу грантов своим учёным, тем самым выдвинув науку на первое место среди прочих приоритетов… но и о защите он не забывал. Но вместо того, чтобы кого-то рубить в капусту, он постоянно улучшал находящиеся в состоянии «спячки» войска, заменяя их вооружение и обмундирование на более новое и современное, а также нанимая лучших тренеров для поддержания бойцов в форме. При всём этом великолепии его заслуг народ даже не стал особо возражать по поводу возросших налогов, потому что в кои-то веки закончилась «голодная» эпоха, которая была верным спутником как минимум четырёх предыдущих правителей, предков нынешнего герцога.

— Как его к святым ещё не причислили? — усмехнулся Виктор. — У нас бы на Земле ему уже иконы писали, причём ещё при жизни, да памятники из золота отливали.

— Ну, практически так тут дела и обстоят. Церковь Света является основной государственной религией, а потому она яростно защищается герцогом от иноверцев. А те, в свою очередь, заявляют, что нынешний правитель ниспослан нам самими богами, и будет он править ещё долгие-долгие десятилетия. К сожалению, у Его Светлости нет сына, а бастарды, если они и есть, на трон никаких прав не имеют, и потому однажды место герцога придётся занять тому, кто осчастливит браком его дочурку. Но такая рокировка предстоит ещё очень нескоро, так что причин для беспокойства никаких нет. Хотя, большинство уверено, что после ухода Герберта на покой, всё снова придёт в упадок, и новый алчный правитель вернёт герцогство в «голодную» эпоху.

Виктор пожал плечами и увёл коня в сторону: толпа стала совсем непроходимой. Даша последовала примеру товарища, и вместе они продолжили движение по краю дороги, почти упираясь боком в стены домов. То и дело под копыта норовили прыгнуть маленькие дети, совсем ещё не ведающие ответственности за собственные поступки, и Виктору то и дело приходилось тормозить своего скакуна, чтобы никого ненароком не затоптать. Да и сама лошадь была хоть и послушной, но нового всадника приняла с явной неохотой, и приказы выполняла как-то лениво, с задержкой, вполсилы.

— У Рагнара как-то был пустынный скакун, — сказала Даша. — Их уже почти не осталось, потому что глупые пепельники перебили их всех ради странных желёз в груди, которые могли перерабатывать почти любое вещество в жир. Ну, знаешь, грызут эти кони кактус — а он у них в организме превращается в скользкое желе из чистого жира. Как следствие — эти животные были очень пухлыми, но их это мало смущало. Они могли выживать даже в лютую жару, тогда как человек или пепельник превращались в обугленную головешку. Так вот, когда Рагнар на этой лошадке появлялся в городе, все расступались в стороны, потому что вонял он, прости за столь мерзкие подробности, как скунс в брачный период. Нам бы сейчас такого, хе-хе…