Граф салюки

Воронцов давно решил, что поиски бесполезны, скорее всего, Варя в другом городе. Делать какие-то официальные запросы, привлекать полицию он не хотел, но сам, приезжая в город, все равно непроизвольно искал девушку. Это уже вошло у него в привычку. Просто шел по улице, заглядывал под шляпки встречных женщин и заходил уже во все заведения: магазины, булочные, парикмахерские, пекарни – всюду, где работали женщины. Может быть, она где-то моет пол или шьет в какой-нибудь мастерской, может, он встретит ее? Это уже стало ритуалом, – приезжая в город пройтись по магазинам, понаблюдать за няньками, выгуливающими детей в парке.

Однажды он снова попал на ту же улицу, где бывал и раньше, толкнул дверь салона "Элен". Звякнул колокольчик, Сергей Иванович вошел и напротив, на приставной лесенке – тумбе, увидел Варю. Она развешивала шляпки на специальные крючки под потолком магазина. Ей подавала шляпы и руководила всем элегантная дама, рядом присел на прилавок плечистый молодой господин. Он выговаривал Варе:

– Ну вот зачем ты опять дала деньги Андрюхе? Знаешь ведь, что не отдаст.

– Жаль мне его, просит ведь. Нельзя отказывать человеку в просьбе.

– Так ты все можешь отдать. Кто-нибудь еще что-то попросит, так и будешь все отдавать?

– Да нет, люди редко просят.

Она дотянулась до крючка, повесила шляпку и только потом повернулась на звон колокольчика. Увидев графа, взмахнула рукой, сбив только что повешенную шляпу, и сама чуть не упала с лестницы. Все смотрели на графа. Элен двинулась было ему навстречу:

– Чем могу помочь?

Он поздоровался не глядя на нее и прошел через магазин к Варе.

– Варенька… – только и смог сказать.

Все время, пока искал ее, он мысленно готовил такие убедительные речи, так складно выходило, а сейчас горло его пересохло и он вообще ничего больше не мог произнести. Варя всхлипнула, почти скатилась с лесенки и молча кинулась мимо Воронцова к заднему ходу.

Граф вознамерился было бежать за ней, но Алексей быстро преградил ему путь.

– Сударь, куда вы? С вами, кажется, не хотят говорить. Извольте объясниться.

Они стояли друг против друга, оба плечистые, высокие, одного роста, но граф казался меньше, так как был более худощав. Совершенно разные, но оба привлекательные: у Алексея лицо широкое, скуластое, нос крупный, широкий, вроде как чуть вздернутый, глаза небольшие, губы тонкие, волосы, брови и ресницы того русого тона, который и не замечается вовсе. Отвернешься от такого человека и не скажешь, какая у него прическа. По всему – вроде не красавиц, но смотреть приятно, доброжелательный и сильный. Граф же – изящный аристократ с головы до ног, вроде и плечист, но талия тонкая, нос с горбинкой, брови – ровные, темные, губы хорошего рисунка, волосы будто только что уложены. Алексей весь как добродушный крупный породистый щенок, а Воронцов – как натянутая струна.

Граф надменно взглянул на Астахова:

– Все объяснения я дам Варе, а вы кто таков, какое право имеете решать за нее?

Элен также опомнилась. Встала рядом с Алексеем.

– Я хозяйка салона и отвечаю за моих продавщиц. Если Варя отказалась с вами говорить, то здесь, в моем салоне, вам никто не позволит настаивать на этом.

Граф не отвечал. Устраивать сцену, спорить не хотелось, это было унизительно, и лишний раз настроило бы Варю против него. Потому он молча поклонился и вышел.

Варя же, выбежав из магазина, опомнилась и присела на середине лестницы. Она сама не знала, чего хочет: поговорить ли с Сергеем Ивановичем или лучше тут же сбежать из магазина и из этого города? С чем он приехал? Что ее ждет? Может быть, высечет ее прямо здесь? Забьет кнутом? С него станется. Но что же, ей бегать теперь всю жизнь? Все равно без него лучше не жить. Да и кинулся он к ней с радостью, неужели уж она не может отличить любовь от злобы? Хотя, если вспомнить прошлое… Она встала и пошла назад, в салон. Графа не было. Елена Павловна и Алексей смотрели в окно, а Оля с Катей молча переглядывались, и лишь Маринка громко спрашивала, не обращаясь ни к кому конкретно:

– А кто это был? А чегой-то Варька убегла? Варь, а ты чего убегла? – повернулась она к вошедшей Варе.

– А где же граф? – спросила Варя.

– Даже граф? Так это был граф? – удивилась Элен. – Ушел.

– Как, ушел?

– Хотел поговорить с тобой, но ты убежала, вот мы и не пустили его. У тебя был такой испуганный вид. Что ему нужно от тебя?

– Он ничего не сказал? – не отвечая, спрашивала она.

– Да нет же…

Варе захотелось плакать. Отчего, она сама не могла сказать – оттого ли что граф ее нашел, или оттого, что так быстро ушел. Может быть, он случайно зашел, вовсе и не искал ее. Но одно точно: тот щербатый им не был подослан, иначе граф не ушел бы, а поднял шум и потребовал вернуть беглую крестьянку.

Элен и Алексей переглянулись. Вот тебе и Варя! У этого графа такая коляска, полированная, с белой обшивкой! А каков у него сюртук! Элен цену таким вещам знала. На продавщиц большее впечатление произвела внешность графа – его стройная гибкая фигура, темные волосы, серые глаза, и даже довольно крупный, с горбинкой нос. А Маринку, дочь портнихи Акулины, поразил лишь его титул – «граф». Она так и стояла, глядя на закрывшуюся дверь, с открытым ртом. А они-то все хороши: Варю ругали, что не хочет с соседским сыном лавочника знаться. На улице уже стемнело. Елена Павловна отпустила работниц, Варя ушла на верх. А сама хозяйка с Алексеем уселась в кресла, тихонько обсуждая случившееся. Они же ничего не знали о Варином прошлом, только то, что та сама рассказала.

– Не могу понять, какого же она происхождения?

– Да явно из обедневших дворян.