Граф Савва Владиславич-Рагузинский. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I

Вернемся на Прут, чтобы увидеть, что там произошло. Царь приказал Шереметеву быть 25 мая на Днестре и подготовить склады с продуктами питания. Он также объявил ему, что скоро и сам прибудет туда. Он велел фельдмаршалу сразу после перехода границы соединиться с молдавскими войсками, потребовав известить Кантемира о том, что тот сам должен выйти ему навстречу, и добавляет: «Тако ж Саве (Рагузинскому) велите писать с общего согласия с господарем и с Кантакузиным, призывая их, чтоб по обещанию своему к нам пристали». После этого он приказывает Шереметеву разрушить мост на Дунае и послать разведчиков, чтобы те установили, велико ли войско визиря. После выполнения задания ему следует призвать на помощь русским как можно больше сербов и валахов. Однако в Галиции царь расхворался, а после выздоровления стал устраивать у князя Синявского блистательные балы, на которых много пили и танцевали. Было похоже, что царь уже празднует победу. Он действительно уверовал в свой триумф, в молдавское и валашское войско, в восстание балканских народов, в благословенный исход этого крестового похода.

Царь вновь извещает Шереметева:

Господари пишут, что как скоро наши войска вступят в их земли, то они сейчас же с ними соединятся и весь свой многочисленный народ побудят к восстанию против турок: на что глядя и сербы (от которых мы такое же прошение и обещание имеем), также болгары и другие христианские народы встанут против турка, и одни присоединятся к нашим войскам, другие поднимут восстание внутри турецких областей; в таких обстоятельствах визирь не посмеет перейти за Дунай, большая часть войска его разбежится, а может быть, и бунт поднимут. А если мы замедлим, то турки, переправясь через Дунай с большим войском, принудят господарей поневоле соединиться с собою, и большая часть христиан не посмеют приступить к нам, разве мы выиграем сражение, а иные малодушные и против нас туркам служить будут. Господарь молдавский уже присягнул нам на подданство; господарь валахский скоро последует его примеру.

После этого Шереметев наконец двинулся и форсировал Днестр. В соответствии с достигнутой ранее договоренностью князь Кантемир должен был присоединиться к Шереметеву сразу после перехода через реку. Он это и сделал, «вольно или невольно», как пишет историк Голиков, и тем самым открыто и окончательно объявил себя союзником русского царя. Обрадованный Петр Великий приветствовал наступление христиан, «которых вскоре надеюсь лично увидеть», пишет он 4 июня, все еще из Бреславля. Через два дня он приказывает Шереметеву не терять более времени, а как можно скорее отправиться на Дунай и прибыть туда прежде турок. Поздравляя Кантемира, царь пишет о том, что вскоре ожидает подхода князя Бранковяну. Это письмо, датированное 4 июня, было последним оптимистическим письмом Петра Великого во время похода.

Савва Владиславич получил письмо от молдавского князя Кантемира до того, как Шереметев с 30 тыс. солдат форсировал Днестр. По письму можно судить о неприятной ситуации, в которую попала русская армия, вошедшая в Молдавию без продовольствия, обещанного казацкой Украиной, в которой в том году наступил голод. Ни в Молдавии, ни в Валахии в то лето вообще не удалось собрать урожай.

Мы приводим письмо Кантемира Савве Владиславичу. Оно свидетельствует об отношениях молдавского господаря с этим сербом, русским дипломатом, а также о месте, которое занял Владиславич в решительный для русского царства момент. Письмо написано в Яссах 2 июня 1711 года по-гречески, что свидетельствует о том, что Владиславич и Кантемир были давно знакомы и общались между собой, как давние жители Царьграда, на греческом языке. Впрочем, оба они прекрасно знали и итальянский и латинский языки. Владиславич знал шесть языков, а Кантемир – десять, в том числе и словенский (esclavon).