Граф Сен-Жермен - хранитель всех тайн

То, что можно было бы назвать "шедевром" гадательного искусства Сен-Жермена, было сотворено из ничего писателем, который один из первых написал апокрифические воспоминания, а именно — барон Этьен-Леон де Ламот-Лангон. После написания так называемых приключений "Графа Сен-Жермена и Госпожи де Помпадур" "романист" продолжил в книге "Воспоминания графини д’Адемар о Марии-Антуанетте" ⁶⁸², где можно прочитать "отредактированные" выдержки из "Хроники слухового окна", из "Воспоминаний" Казановы, госпожи де Оссет и пр. ⁶⁸³. Сначала, желая завоевать доверие читателя, Ламот-Лангон обрушивается на своего собрата по перу Кузена де Куршан — автора ложных "Воспоминаний маркизы де Креки" ⁶⁸⁴; Ламот-Лангон пишет от имени графини д’Адемар: "Я не согласна с госпожой де Креки о графе Сен-Жермене: она делает из него глупого шарлатана, мне же он показался хитрым и остроумным. Как разнятся наши суждения об одном и том же человеке! И это при том, что мы обе видели его" ⁶⁸⁵. Далее мы читаем: "По правде сказать, я была все же ближе к нему, чем она. Он оставил мне странную рукопись, которую я, может быть, когда-нибудь опубликую, если события этому не воспрепятствуют" ⁶⁸⁶. Вспомнив, видимо, что Кузен де Куршан опубликовал в "Воспоминаниях маркизы де Креки" предполагаемые выдержки из неопубликованных воспоминаний Калиостро, Ламот-Лангон не захотел оставаться в долгу ⁶⁸⁷.

"Шедевр" состоит из двух частей. Первый эпизод имеет место в районе 1775 г., сначала в Париже, в особняке графини д’Адемар ⁶⁸⁸. Графиня одна дома, ее муж уехал к родственникам на юг Франции: "Дело было в воскресенье, в восемь часов утра". Прибыл граф Сен-Жермен и назвался графом де Сен-Ноэль ⁶⁸⁸.

"Появился граф. Он мне показался свежим, здоровым и даже помолодевшим. В свою очередь, он сделал мне комплимент, но я сомневаюсь, что он был настолько же искренним, насколько и я.

Я напомнила ему, что в лице покойного короля он потерял друга и покровителя.

— Я вдвойне сожалею об этой потере, за себя и за Францию.

— Страна с Вами не согласится, она ждет много хорошего от нового короля.

— Она ошибается: царствование будет трагичным.

— Что же Вы говорите? — сказала я. понижая голос и озираясь.

— Правду… Гигантский заговор образовывается, у него пока нет видимого главаря, но скоро он появится. Они стремятся к тому, чтобы разрушить все существующее и построить заново на других основаниях. В опасности и королевская семья, и духовенство, и аристократия, и судьи. Однако пока еще можно раскрыть заговор. Позже — это будет невозможно сделать ⁶⁹⁰.

— Где же вы все это увидели? Во сне ли, или наяву?

— Отчасти благодаря собственным ушам, отчасти путем откровения. Повторяю, король Франции должен торопиться, время терять нельзя.

— Нужно попросить аудиенцию у господина де Морепа, сообщить ему ваши опасения, ибо он все может, ему король доверяет во всем.

— Он все может, я знаю, но не спасти Францию. Вернее, именно он и ускорит ее падение. Этот человек губит вас.

— Сказанного Вами достаточно, чтобы посадить Вас в Бастилию до конца дней Ваших.

— Я так говорю только тем друзьям, в которых я уверен.

— Добивайтесь все равно встречи с господином де Морепа, если он и неудачлив, у него самые благие намерения.

— Он откажется воспринимать очевидное, к тому же он меня ненавидит. Неужели Вы не помните тех глупых стишков, которые стоили ему изгнания? Маркиза де Помпадур узнала, что именно Морепа их написал, а он стал утверждать, что я у него украл оригинал и передал его этой гордой владычице ⁶⁹¹. За публикацией стишков воспоследовало его изгнание, и с тех пор он включил меня среди тех, которым собирается мстить. Он мне никогда не простит. Тем не менее я Вам предлагаю следующее: говорите обо мне королеве, о тех услугах, которые я оказал правительству, выполняя его поручения при различных дворах Европы ⁶⁹². Если ее высочество согласится принять меня, я ей открою то, что знаю. Тогда она решит, стоит ли мне встретиться с королем, без посредничества господина де Морепа — это мое непреложное условие.

Я внимательно слушала господина де Сен-Жермена и поняла, какие неприятности меня ждали, если впутаюсь в это дело. С другой стороны, я знала, насколько граф был в курсе европейской политики, и боялась, что упущу шанс послужить своей стране и королю. Догадавшись о моем замешательстве, граф Сен-Жермен сказал:

— Подумайте о моем предложении. Я в Париже инкогнито. Не говорите обо мне никому. Я буду ждать Вашей) ответа ровно в одиннадцать часов завтра в церкви Якобинцев на улице Сент-Оноре.

— Я бы предпочла видется с Вами у себя.

— С удовольствием, тогда до завтра.