Граф Сен-Жермен

Сен-Жермен, находившийся рядом и слышавший разговор, поддержал фаворитку, тем самым стал, можно сказать, участником задуманной авантюры.

Людовик неуверенно возразил:

— Сомневаюсь, есть ли нужда посылать кого-либо под видом женщины. Что это даст?

— Не забывайте, что русская правительница Елизавета — женщина, а кто как не женщина скорее найдет общий язык с ней, — резонно заметила маркиза.

Подумав и оценив совет, король изрек:

— Пожалуй, вы правы, стоит рискнуть.

Здесь необходимо сделать пояснение. Дело в том, что к тому времени отношения между Парижем и Петербургом были сильно испорчены. Причем настолько, что обе державы отозвали своих послов. Влияние Франции при русском дворе было подорвано. Между тем французская дипломатия, обеспокоенная политикой Пруссии, ее союзом с Англией, с которой Франция вела многолетнюю борьбу за колонии и господство на море, приступила к созданию антипрусской коалиции. Без России такая коалиция была бы значительно ослабленной. В Париже это прекрасно понимали. Но напрашиваться в друзья не рисковали, опасаясь потерять престиж.

Однако если нельзя действовать официально, то можно использовать другие каналы, чтобы знать настроения петербургского двора. С этой целью было послано несколько тайных агентов. Всех их задержали на границе и вернули обратно (на этот счет имелся приказ), а один из агентов, добравшийся до Петербурга и разоблаченный как шпион, угодил даже в Шлиссельбургскую крепость. Так что дело это было небезопасное.

Вот почему предложение послать агента в Петербург, прибегнув к столь ухищренному способу, показалось Людовику XV заманчивым. Он распорядился разработать план операции, поручив это дело принцу Конти, бывшему тогда одним из руководителей «секрета короля».

Возник, естественно, вопрос, хватит ли ловкости и сноровки у переодетого в женское платье кавалера выполнить такое ответственное поручение? Одно дело щеголять в роброне и фижмах на придворном маскараде, совсем другое — тайно проникнуть в чужую страну и не один день выдавать себя за женщину. Но д'Эон уверял, что справится с этой задачей.

Что двигало им, когда он соглашался? Видимо, склонность к авантюрам. Это подтверждает вся его дальнейшая полная приключений жизнь.

Как бы то ни было, д'Эон принял поручение и стал под руководством Конти готовиться к отъезду. Принц имел и личную заинтересованность послать верного ему человека в Петербург. Честолюбивый и самонадеянный, он рассчитывал через него предложить свою руку сорокашестилетней Елизавете Петровне или с ее помощью стать во главе русской армии, на худой конец, заполучить вакантный тогда престол герцога Курляндского. Был у этого наивного наглеца еще один сумасбродный план: он лелеял мечту о польской короне. Всему этому и должен был способствовать д'Эон с его поразительным талантом изображать женщину.

То ли природная женственность, то ли искусство, с которым он так блестяще исполнял роль девицы, породили впоследствии легенду о том, что д'Эон и на самом деле был женского пола. В свое время, еще при его жизни, на этот счет ходила масса слухов, причем от самых нелепых до весьма экстравагантных и пикантных, о чем, впрочем, речь впереди.

Но и спустя много лет некоторые биографы д'Эона станут утверждать, что на самом деле у Луи д'Эона де Бомона, адвоката парламента бургундского города Тоннера, в 1728 году родилась девочка. В детстве по странной прихоти отца ее одевали и воспитывали, как мальчика. Объясняли эту причуду тем, что будто бы отец новорожденной страстно мечтал иметь сына и не мог смириться с капризом природы, вопреки его желанию подарившей ему девочку. Было еще одно объяснение, почему девочку наряжали мальчиком. С помощью такого подлога родители, мол, рассчитывали получить для сына какое-то наследство, которое иначе им бы не досталось.

Почему не обратиться к записям в церковной книге о рождении и крещении ребенка? И когда это сделали, то установили, что ничего таинственного в его рождении не было. Трое свидетелей оставили свои подписи на свидетельстве о рождении, и по крайней мере два десятка человек присутствовали при крещении новорожденного, нареченного Шарль-Женевьева-Луиза-Огюст-Андре-Тимоте д'Эон де Бомон. Никто из них не сомневался, что это был мальчик. Рос он и воспитывался на глазах у всех, учился в местной школе, был отчаянным проказником, за что частенько его награждали розгами. Так, однажды он схлопотал очередную порцию, когда, шутки ради, нарядился в платье своей сестры и все приняли его за девочку. Это был, можно сказать, первый опыт с переодеванием, который позже получит столь блестящее продолжение.

Учебу д'Эон продолжил в парижской коллегии Мазарини, где дети дворян, готовившиеся на судебные должности, довершали образование.

Уже в молодые годы д'Эон отличался многими талантами, что позволило ему вскоре стать адвокатом парламента, получить звание доктора гражданского и канонического права. Однако не адвокатские речи принесли ему довольно громкую известность, а умение, несмотря на хрупкое сложение, владеть шпагой. Он считался одним из самых опасных дуэлянтов.